— Ты врешь, — прозвучало в ответ, — сама знаешь, что беременна не от него.
— Это не важно, он не догадается, что ребенок от Тианара.
— Тианара, — переспросил мертвец, прищуривая глаза и требовательно взирая на принцессу, — с тех пор, как я вытащил тебя из подземелья, прошло немало времени… Какой срок?
— Большой.
— Какой, отвечай.
— Последний месяц.
— Не может быть, — на лице Хайди, рассматривающего стройную фигуру девушки и незаметный живот, проступило тревожное недоумение.
Жажда мести мгновенно прошла, стоило верному слуге обнаружить то, что Нарбелия прятала уже несколько месяцев, не желая открыть прежде всего себе самой. Первое время она внушала себе, что вовсе не беременна, и все признаки — лишь результат постоянных переживаний и стрессов. Потом пыталась избавиться от ребенка, но что-то каждый раз останавливало ее. Теперь она смирилась с фактом, решив использовать свое состояние, как козырь, способный ускорить свадьбу с Кириэлем. Конечно, задумка могла провалиться, но Нарбелия, которой не чего было терять, полностью полагалась на собственные магические способности. С помощью колдовства она смогла укрыть плотным мороком свое тело, и сделала это так искусно, что даже сильные маги в Эльфаноре не сумели заподозрить неладное.
Поделившись своими планами с Хайди, особой поддержки она не получила. Усевшись в кресло и задумчиво подперев рукой подбородок, мертвец разочарованно покачал головой:
— Пусть Кириэль и полный болван, его кукловоды наверняка задумаются, прежде чем допустить тебя к будущему Владыке. Живот ты скрыла, но со дня на день родится ребенок, как ты поступишь тогда?
— Я его спрячу, притворюсь беременной, объявлю принцу и его прихвостням подходящий срок, выйду замуж, стану Владычицей, а потом изображу роды наследника, — уверенно заявила Нарбелия.
— Изобразишь? Думаешь, это будет легко, к тебе приставят кучу шпионов и личного врача, — голос собеседника переполнился сомнением.
— Повитуху и врача я возьму своих — таковым будет мое условие. И Кириэль его выполнит, я заставлю, — нежные пальцы свернулись в кулак, — таков будет каприз невесты.
— Что ж, попробуй, — Хайди взглянул девушке в глаза, и взгляд его обнадеживал.
Странное ощущение надежности и защищенности переполнило принцессу. Конечно, периодически Хайди злил и раздражал ее, но, в то же время, его компания с каждым днем становилась все более желанной и приятной. Девушка не могла точно истолковать свои чувства, но былой ненависти в них почти не осталось, а градус привязанности и даже зависимости поднимался с каждым днем.
Успокоившись, Нарбелия расслабленно откинулась в кресле напротив мертвеца, по-кошачьи потянулась, меряя его недвусмысленным взором, тоскливо посмотрела сначала на диван, а потом на кровать. Хайди ответил прямым взглядом, скрывающим усталую насмешку. Потом ушел прочь, а Нарбелия, с досадой поглядев ему вслед, уселась за письменный стол и, достав из ящика тонкий лист надушенной благовониями бумаги с золотым гербом в углу, принялась писать послание «возлюбленному» эльфийскому принцу.
— Кого еще там принесло? — рыкнул Камэль на невысокого большеглазого эльфа, в роду которого явно имелась лесная родня.
— Разбойники, — тихо ответил тот, боясь поднять лицо и встретиться глазами с главным, — говорят, господин Хапа-Тавак их пригласил.
— Ясно, — дернул губой Камэль отчего расположившийся возле рта шрам пошел вверх надломленной дугой. — Эй, Зенка! — прикрикнул он, обернувшись за спину. — Бегом к господину, скажи эти пришли. Разбойники.
В полумраке длинного коридора, не имеющего окон, раздались частые шажки. Служанка-полукровка со всех ног бросилась исполнять приказ. Она торопилась, и причин у нее на то имелось две: первая — нерасторопность каралась руганью, а в худшем случае даже побоями; вторая — оставаться рядом с господином Камэлем никто из слуг не желал.
Шаги утихли, в конце коридора скрипнула дверь, вырезав на темном полу четкий светлый прямоугольник. Спустя минуту — снова звук двери и опять чечетка быстрых ног по каменному узорному полу.
— Господин Хапа-Тавак велел пригласить их поскорее, — отчеканила она, справляясь с дыханием, — ждет их очень.
— Поди прочь, — буркнул на служанку Камэль, раздраженный ее простым пограничным говорком, — глаза не мозоль.
Обрадованная Зенка кинулась со всех ног к дальней лестнице, ведущей на первые этажи, где находились комнаты слуг. В спешке поскользнулась и растянулась на полу, тут же мячиком подскочила и понеслась еще быстрее.