— Проходите и располагайтесь, — процедил сквозь зубы Рамаль, отправляя полукровку вглубь зала, поближе к раззявленной козодоевой пасти, пылающей углями еще не разгоревшихся до конца дров.
Гонец, кряхтя, уселся, придерживая за ошейник пса, коего зачем-то притащил с собой. Орнар, чье место находилось по соседству, опасливо покосился на вываленный язык терьера, который, хрипло дыша, ронял липкие нити слюней на украшенный растительными узорами каменный пол.
Продолжая следить краем глаза за своим несуразным подопечным, Рамаль увидел, как в зал прошествовал Камэль и замер у входа. «Знал, кого взять себе в телохранители» — подумал эльф, разглядывая грубые шрамы, пересекающие лицо соратника. Камэль слыл одним из лучших мечников Волдэя, непревзойденным стрелком, к тому же он отличался небывалой даже для эльфа физической силой и ловкостью. Его характеру также следовало отдать должное: этот эльф был на редкость безжалостен и кровожаден, он презирал обычаи и традиции собственного народа, не стесняясь порицаний старейших, носил короткие волосы и плащ из волчьих шкур. Надо сказать, что волки, издревле служившие гоблинам, были у Высоких не в почете.
Следом за хладнокровным Камэлем в зал прошел человек пугающе высокого роста. Его лицо, наполовину скрытое светлым капюшоном длинной мантии простого покроя, озаряла улыбка. Улыбка эта выглядела совершенно искренней, казалось, что человек необычайно рад видеть всех присутствующих, словно совет был вовсе не официальной встречей, а посиделками закадычных друзей.
— Ну, вот мы и собрались, — ласково начал вошедший и сцепил на груди руки, украшенные серебряными кольцами тонкой работы, — очень рад видеть вас всех в добром здравии, — продолжил он, кивая одному из эльфов, отчего тот нехорошо закашлялся и поспешно прикрыл рот руками. — Будьте здоровы, дорогой мой Орнар. Сегодня у нас важный день. К нам прибыл посол из великого Шиммака, а мы, друзья мои, должны снабдить его добрыми вестями, которые он незамедлительно отнесет в свою страну.
По рядам эльфов прошел тревожный ропот. Слова Хапа-Тавака, а вещающим был именно он, растревожили их. Осенив всех присутствующих примирительной улыбкой, высокий человек успокаивающе произнес:
— Итак, друзья мои, я рад представить вам господина… — он выжидающе кивнул гонцу.
Тот, в свою очередь, снова закряхтел и, продолжая держать за ошейник собаку, попробовал привстать со скамьи, но из-за неудобной позы у него получилось лишь неуклюже приподнять зад.
— Зовите меня господин Пижма, — суетливо представился он.
— Господин Пижма, — важно повторил Хапа-Тавак, оглядывая из тени капюшона зашептавшихся эльфов, — кстати, господин Пижма, у вас прекрасная собака.
— Что есть, то есть, — хвастливо согласился гонец, — давай, Сорок Два, поприветствуй доброго господина! — обратился он к своему псу, но тот проигнорировав команду распластался на полу и принялся дышать тяжело и надрывно, — не хорошо, Сорок Два! — Пижма недовольно дернул питомца за ошейник.
— Мой друг, не ругайте собаку, — ласково произнес Хапа-Тавак, потирая большой и указательный пальцы правой руки, — это я виноват, прихватил с собой собачью мяту. Надо сказать, я поражен выносливостью вашего животного, обычно от подобного запаха собаки теряют сознание.
— Перед вами темноморский терьер, не забывайте об этом. Я долго путешествовал по Темной земле и повидал там много удивительных вещей, которые могут творить эти псы. Они сражаются со львами и быками, могут не пить по несколько дней, и не спать несколько ночей. В их груди бьются сердца героев, преданные и отважные. Такая собака будет защищать своего хозяина до последнего вздоха и убьет многих, прежде чем падет сама, — воодушевленно вещал гонец.
Собравшиеся эльфы слушали его вполуха. Их мало интересовали россказни этого пухлого любителя собак и баек. Пора было перейти к серьезным делам, а вошедший в раж рассказчик все не унимался:
— Но, знаете, что придумали хитрые темноморцы? О, вы даже не ведаете, что они творят. Решив убить человека, они похищают его собаку, вырезают ей сердце, а потом возвращают ее обратно. Лишенный сердца зверь, забывает обо всем и сам разрывает хозяина, которого раньше защищал.
— Вы хотите сказать, что этот пес может жить без сердца? — в голосе Хапа-Тавака прозвучало искреннее удивление и неподдельный интерес.
— До нескольких дней — это факт, — уверенно кивнул гонец.
— Что ж, просто прекрасно! Спасибо за познавательный рассказ, дорогой мой господин Пижма. А теперь давайте поговорим о наших делах, — высокий человек поднял вверх указательный палец, призывая присутствующих к вниманию. — Итак, господа, достопочтенного гонца наверняка интересует то, как обстоят дела с сосудами для эликсира, и почему еще ни одна партия так и не пересекла границ Шиммака?