— Бесспорно, любезная, бесспорно, — озабоченно пробормотала купчиха, отыскивая ташину руку и сжимая ее мягкими теплыми пальцами.
Казалось, на улицы вышел весь город, и как живая, угрюмая река, потек на центральную площадь. Там, на площади, перед шерифской резиденцией возвышался наскоро возведенный помост. На нем, вальяжно оперевшись на импровизированную трибуну выжидал сам шериф Ага. Удостоверившись, что большинство слушателей собралось, он жестом руки призвал присутствующих к тишине и заговорил:
— Жители Игнии и гости ее! Сегодня я с глубокой скорбью объявляю вам, что Золотая Карета снова требует дань, и мы с вами должны изыскать все средства, чтобы не навлечь на себя гнев Разбойничьего Короля.
После таких слов по рядам присутствующих прошел недовольный ропот, а солдаты шерифа угрожающе взялись за арбалеты.
— Мы платили ему неделю назад! У нас нет больше денег! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Твои воины даром едят свой хлеб, Ага! Научи их сражаться с врагом, а не лебезить перед ним! — поддержал возмутителя спокойствия еще один голос.
Лицо Аги помрачнело, а верхняя губа дернулась, как у беззвучно рычащей собаки, он терпеливо дождался, когда возгласы и шум стихнут, и, не теряя собственной важности и высокомерия, ответил:
— Золотая Карета настолько могуч и велик, что ему не составит труда раздавить этот город, как детский песочный замок, безжалостно и жестоко. Вы этого хотите?! — неожиданно голос шерифа набрал небывалую мощь и прогремел, будто раскат грома. — Что молчите, храбрецы?! То-то же… — смягчившись, Ага выдавил двусмысленную улыбку, и голос его снова стал высоким и спокойным. — Кроме того, сегодня я выношу обвинение башмачнику Мариусу за подстрекательство к бунту и разжигание агрессии со стороны разбойников. Взять его!
Расторопные дюжие егеря выволокли из толпы того самого человека, что обвинил шерифа в нежелании защищать город. Бедолага кричал и вырывался, но Ага лишь поморщился, кинув ему вслед:
— Провокатор, получишь пять кнутов, — и тут же перевел тему, отчего его голос вдруг сделался ласковым и располагающим, — может быть кто-то еще хочет задать мне вопрос?
— Что насчет ведьмы? Вы ищите ведьму, шериф? — хрипло прокаркала какая-то старуха из первого ряда.
— Оставьте меня с этими бреднями, госпожа Виллина. Не городите глупостей. Меня порядком доконала всеобщая одержимость ведьмами. Мы уже сожгли двух кандидаток, как оказалось невиновных…
— Так сожгите еще, — зашамкала госпожа Виллина, — потрясая клюкой.
— Такими темпами в нашем городе вообще не останется женщин, а если не прекратите истерию, я сожгу вас, — пригрозил горожанке Ага, но тут же лучезарно улыбнулся, обращая угрозу в шутку, — все это сказки, поймите уже это, дорогие господа, и подумайте о действительно важных вещах…
Таша с трудом дождалась конца этого безумного собрания, и в компании Эллавии, поспешила обратно в гостиницу. Всю дорогу, купчиха переговаривалась с людьми, идущими, рядом, расспрашивая и выспрашивая все, что можно, о происходящих в Игнии событиях. Говорили разное: и то, что Ага постоянно требует денег на откуп, о том, что из приезжих вытрясают все до копейки, и отпускают лишь потом, и то неизвестно, отпускают ли… О ведьме больше молчали, но в этом молчании крылся особый смысл: говорить про нее боялись, и поэтому лишний раз не говорили.
— Этот место — как мышеловка, — покачала головой Эллавия, запирая на засов дверь.
Им достался номер на втором этаже. Не слишком светлый и не очень чистый, но, будь даже эта комната будуаром эльфийской Владычицы, вряд ли они сумели насладиться желанным комфортом. Тревога и напряжение, вездесущий страх, пропитавший этот город, заставлял его новоявленных гостей молчать и прокручивать в голове все возможные объяснения происходящих в нем событий.
Чтобы не терять время и поскорее достигнуть южной границы Королевства Франц Аро и Фиро решили воспользоваться перемещением. Это была вынужденная мера — такой способ транспортировки отнимал слишком много здоровья и сил и применялся лишь в крайних случаях. Но цель оправдывала средства — за считанные секунды они оказались рядом с Алым Лемом. Дальше пришлось ехать верхом, дабы не привлекать лишнего внимания. Купив в ближайшей деревне пару сносных лошадей, они двинулись в сторону города.