Мои руки задрожали от этого откровения.
Он использовал меня, чтобы получить статус. Меньше, чем через восемнадцать месяцев он может меня бросить. Брайс не будет носить фамилию Монтегю, но Алтон позволит ему любую роскошь, связанную с захватом власти.
– Мама, – спросила Александрия, – ты плохо себя чувствуешь?
Мне нужно подумать, спланировать. Мне нужно, чтобы Александрия и Брайс поженились. Алтон не мог победить. Он взял слишком много. Я стояла, глядя на стол, сосредоточившись.
– Дорогая, а как же чек?
Она взяла меня под локоть и направилась к выходу.
– Человек, с которым ты не хочешь встречаться, позаботился об этом. Мы поедем в Колумбию на моей машине.
– Твоей машине? Я не понимаю.
– Я знаю, что нет. Может, когда-нибудь ты захочешь понять.
Глава 39
Чарли́
Трудно было поверить, что это мое обычное состояние. Больше месяца прошло с тех пор, как моя мать была в городе. Я говорила с ней время от времени, но ее мольбы о моем возвращении в Саванну становились все более и более надуманными. Я полностью заблокировала звонки Брайса. Он сказал маме, что Нокс заставил меня это сделать. Это было неправдой. Я сделала это, потому что хотела. Теперь Аделаида была его посланницей, передавая его обвинения, а также его тяжелое положение.
Его вызвали в Эванстон для дачи показаний. Мать сказала, что адвокаты Монтегю были довольны результатами, но девушку по-прежнему не нашли. Если ее не найдут, то могут быть предъявлены дополнительные обвинения. Мать подчеркивала невинность Брайса, ее беспокойство о том, что я нахожусь в опасном положении, и о том, как сильно я нужна в Саванне. Она нуждалась во мне, Монтегю нуждались во мне, и Брайс нуждался во мне.
Я не нуждалась ни в нем, ни в ней, ни в Монтегю. С каждым днем и ночью, когда мы с Ноксом узнавали друг друга все лучше, ее слова теряли силу.
Я была счастлива.
Такое простое заявление, а ведь всего месяц назад я боялась, что никогда не смогу его произнести.
Сегодня был мой первый день занятий, и я была там. Мало того, что я была там, я была там с поддержкой, которой у меня никогда не было. Это началось во время ориентации. В субботу утром, последовавшую за первой неделей, мы с Патриком отправились на пробежку в Центральный парк. К счастью, Джерред был спортивным парнем и не возражал побегать или держать дистанцию. Наличие охраны становилось второй натурой. Это был один из жестких пределов Нокса. Спорить было бы схваткой, которую я не выиграю. Кроме того, после нападения на Челси я решила, что это неплохая идея. Джерред говорил не так много, как Айзек, но он был милым и ненавязчивым.
В ту субботу и все последующие дни мой кузен был так же оживлен, как и всегда. Я не сказала ему, что я порвала с "Изменой". Я подозревала, что ему покажется, будто я обманула систему или что-то в этом роде. У них с Сайем все было хорошо, и оба были рады, что я довольна. Я сказала ему, что у нас с Ноксом было прошлое, недельное прошлое. Я рассмеялась над его ответом.
– От недели до года, маленькая кузина, это круто.
Он был прав, так оно и было. За исключением того, что годичная часть все еще обсуждалась. Ежедневно, еженедельно, ежемесячно, так работала реальная жизнь и реальные отношения.
Вернувшись в квартиру рано утром, я застала Нокса, который ждал меня, потрясающе выглядя в спортивных шортах и бостонской футболке. Он улыбался мне, как кот, который только что съел канарейку.
– Что ты сделал? – спросила я.
– Я? Почему ты думаешь, что я что-то сделал?
Я прищурилась.
– Потому что я знаю?
Мой ответ прозвучал скорее, как вопрос.
– Я знаю, ты сказала, что обеденный стол подойдет для твоих занятий, но, видишь ли, у меня небольшое обсессивно-компульсивное расстройство.
Я рассмеялась.
– Я заметила, но у тебя, думаю, "К" означает контроль, и я также думаю, что тебе нужно переоценить степень.
Он пожал плечами и шлепнул меня по заднице.
– Виновен по всем пунктам.
– Ауч, – сказала я игриво.
То, как его голубые глаза сияли с характерной угрожающей усмешкой, заставило мои внутренности сжаться.
– А теперь расскажи мне, что ты сделал.
– Я лучше покажу.
– Мне нравится, как это звучит, – сказала я с усмешкой, когда он потянул меня за руку в сторону спальни. – Но я только с пробежки, и немного…
Слова затихли, когда мои ноги остановились. Вместо того чтобы войти в хозяйскую спальню, он повел меня в маленькую комнату. Кровать, которая стояла там утром, исчезла, как и вся мебель в спальне. На ее месте стоял большой стеклянный стол, предназначенный для того, чтобы лучше видеть город внизу. На столе стоял новый компьютер с таким же большим экраном, как у Нокса в кабинете. Вдоль стены, где раньше стоял комод, были книжные полки — вдоль всей стены. Я провела рукой по дереву, обработанному так прекрасно, чтобы соответствовать остальной части квартиры.
– Как?
Полки были частично заполнены книгами, которые прибыли из Пало-Альто, а также всеми теми, которые я уже забрала из Колумбии, и оставалось еще много места, чтобы поставить туда новые. В углу стоял красивая плюшевая кушетка. Большой современный светильник, висящий над идеальным местом для чтения.
– Я… я не знаю, что сказать.
Нокс обнял меня за талию и притянул к себе.
– Скажи, что не оставишь свое учебное дерьмо на обеденном столе.
Я рассмеялась, приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
– Спасибо тебе. Но как тебе удалось все это сделать за одно утро?
– Возможно, я поговорил с твоим кузеном и договорился, чтобы вы задержались дольше, чем планировали.
– Вот почему он настоял на том, чтобы выпить кофе в ресторане Тома и посмотреть мою квартиру.
– Перестань так говорить, – упрекнул Нокс. – Это квартира Челси.
– Ты прав. Ее. И для нее тоже все готово.
– Это хорошо, потому что ты остаешься здесь.
Я отступила из его объятий и полностью развернулась.
– Я все еще не могу поверить, что ты это сделал.
– Я сделал это ради себя, – настаивал Нокс. – Помни, я – эгоистичный ублюдок.
– Неужели, мистер Деметрий? Как это?
Он взял меня за руку и потащил в коридор.
– Потому что теперь мне придется спать в твоей спальне.
– Придется? Всегда есть диван.
Это принесло мне еще один игривый шлепок, а также поцелуй.
Это было больше двух недель назад. Сегодня вечером, во вторник после Дня труда и после моего первого дня настоящих занятий, пришло время праздновать. Пока я была занята подготовкой к колледжу, ожидалось много чтения до начала учебного года, Нокс был занят работой. Я не знала в деталях все, что он делал, или как это было связано с нашим обедом с сенатором Кэрроллом. Я не спрашивала.
После всего, что он сделал для меня, я решила, что пришло время отдать ему то, что должна. Я не столько была ему обязана, сколько хотела поблагодарить его.
Я послала ему сообщение незадолго до пяти.
Я: "ПЕРЕЖИЛА ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЗАНЯТИЙ. ДАВАЙ ПРАЗДНОВАТЬ?”
Нокс: "ЗВУЧИТ ОТЛИЧНО".
Я: "ВСТРЕТИМСЯ В 7?"
Нокс: "ГДЕ?"
Я: "НЕ СКАЖУ".
Нокс: "ЭТО ЗАТРУДНЯЕТ ВСТРЕЧУ С ТОБОЙ".
Я: "ЭТО ТАЙНА. АЙЗЕК ЗНАЕТ".
Нокс: "КАКОГО ЧЕРТА? МОЙ СОТРУДНИК. ОН СЛУШАЕТ МЕНЯ. МОЕ ПРАВИЛО”.
Я усмехнулась.
Я: "БОЛЬШЕ НЕТ. ПРАВИЛА ИЗМЕНИЛИСЬ.”
Нокс: "ОСТОРОЖНО. ТЫ ОПАСНО БЛИЗКА К ТОМУ, ЧТОБЫ ПЕРЕСЕЧЬ ЧЕРТУ”.
Я: "И ЕСЛИ Я СДЕЛАЮ ЭТО?"
Нокс: "ПРИНЦЕССА, ТЫ НЕ ЗАХОЧЕШЬ ЭТОГО УЗНАТЬ".
Я: "ДУМАЮ, ЗАХОЧУ, УВИДИМСЯ В 7".
Проверив время на телефоне, я положила его обратно в сумочку. Еще несколько минут, и прибудет Нокс. Айзек будет уверен, что он доберется до «Мобара» вовремя. Это была та самая фантазия, о которой он рассказывал мне в своей записке.
Я намеревалась сделать все, что в моих силах, чтобы это сбылось. Моя мать ошибалась. Некоторые фантазии были реальны, как и судьба.
Я сидела в баре, мои волосы рассыпались по плечам шелковистыми каштановыми волнами, а макияж был ярче, чем я носила днем, но не слишком. Я не пользовалась подводкой для глаз или блестящими тенями для век. Если сегодняшний вечер закончится душем, то не из-за моего образа.
Взглянув на расшитое бисером черное платье, которое я нашла, казалось, целую вечность назад на кровати в представительском номере отеля "Мандарин", я почувствовала жемчужное ожерелье на шее. Как бы я ни была потрясена идеей приравнять это колье к ошейнику, я больше не думала так. Для меня это было похоже на то, что я прочитала его записку. Для всего мира королева – это принцесса. Наедине, кем бы он ни хотел меня видеть. Для всего мира ожерелье было шикарным и сексуальным. Если для нас это имело другое значение, то мы должны были это знать и наслаждаться. Хотя я скомкала его первоначальную записку, если память мне не изменяет, я следовала предыдущим указаниям Нокса, почти до запятой. Единственное, чего я не сделала, это не надела туфли, которые он купил; вместо этого я надела лодочки Лабутена из "Дель-Мара". Их послужной список был слишком впечатляющим, чтобы не включить их в эту ночь. Все остальное, что он заказал, было доступно. Кроме ожерелья и сережек, на мне были только платье и туфли.
Как он и приказал, вокруг меня не было других мужчин. Присутствие Джерреда гарантировало это. Оглядевшись, я заметила, что, он оставил барные стулья по обеим сторонам от меня пустыми. На стойке передо мной стоял бокал с мартини с лимоном. Я медленно провела пальцем по ободку. С каждым скольжением по краю я представляла себе Нокса. В моем сознании это был не мой палец на стекле, а его на мне, дразнящий мои соски, те, которые теперь были твердыми, как камушки. Это он дразнил мой набухший клитор и погружался глубоко внутрь меня. Круг за кругом мое дыхание становилось все более поверхностным, а внутренности сжимались в ожидании.
Моя сумочка рядом со стаканом мартини завибрировала, на мгновение нарушив мой транс. Я достала телефон и прочитала сообщение.
Нокс: "У МЕНЯ ОТ ТЕБЯ ДУХ ЗАХВАТЫВАЕТ"
Прежде чем я успела повернуть голову, чтобы найти его, пришло еще одно сообщение.