Советник и дурак герцога обменялись несколькими колкостями, но тут в их разговор вмешался коронал.
— Тревор, отстань от благородного Лаворы, — произнес он, подойдя, — Иди вон лучше на бароне Насу потренируйся. Сэр Алан, — Вард Легор взял советника под руку и отвел в сторону, не обращая внимания на обиженно-недоуменный взгляд маменькиной фрейлины, — мне скучно. Многим скучно. Давайте дадим благородному обществу развеяться?
— Каким образом, Ваша Светлость? — удивился, причем вполне искренне, Лавора.
— Поединки в черте Айко запрещены, — вздохнул коронал, — Глупый эдикт, но эдикт… Давайте притворимся, что нас тут нет? И братьев Корзуна тоже нет. Тогда Валетта и младший Корзуна смогут выяснить свои отношения прямо тут, в саду леди Дихано, и некому будет их остановить и, тем более, арестовать.
— Что ж, — сэр Алан улыбнулся, — Определенно не вижу причин, отчего бы нам так не поступить. Мы с вами отойдем в сторону, чтобы, положим, поспорить о цветах ландыша.
— Ландыш уже отцвел, — хмыкнул Вард Легор.
— Тем более! — с воодушевлением произнес Лавора.
Место предстоящего поединка окружили факелами.
Во дворе особняка Таши была площадка, специально, казалось, созданная для дуэлей. Не слишком просторная (четыре на четыре метра), но и не маленькая, мощенная булыжником, на котором трудно поскользнуться, но с которого так легко и быстро отмываются кровавые пятна. С четырех сторон к площадке подходили широкие тропы, кругом благоухали цветочными ароматами клумбы — красивое место, чтобы убивать или умирать. Эстетические чувства зрителей были вполне удовлетворены.
Советник и коронал, завернутые в глухие плащи с капюшонами, стояли в первых рядах, рядом с облаченными таким же образом братьями Корзуна. Приличия были соблюдены, теперь оставалось получить удовольствие от кровавого зрелища.
Бойцы и секунданты стояли в центре площадки — Понера и Тимману сверяли длину клинков, в то время как Каах и Валетта разминались.
Дракон и сэр Октин были по пояс обнажены, и свет факелов играл на их коже, вырисовывая причудливые узоры из тени. Присутствующие дамы возбужденно переговаривались, сравнивая стать бойцов. Валетта, по их мнению, смотрелся несколько более выигрышно — он был гораздо более мускулист и ростом повыше, чем его противник. С другой стороны, худощавый и жилистый Каах напоминал сейчас змею — гибкую, ловкую и смертельно опасную. К тому же его чуточку смугловатая кожа выглядела, в смеси света луны и факелов, золотистой, что, в глазах дам, придавало ему дополнительное обаяние.
— Господа, предлагаю вам примириться, пока не поздно, — произнес сэр Рихар.
— Если мне будут принесены извинения… — в один голос начали дуэлянты и осеклись.
— Примирение невозможно, — махнул рукой сэр Даин, — Займите позиции, господа.
Каах и сэр Октин встали в стойки, а секунданты отошли.
— К бою! — скомандовал Тимману.
И поединок начался.
Валетта считался хорошим мечником, притом считался совершенно обосновано. За ним уже числилось три дуэли, одна из которых закончилась для его соперника фатально, а две другие он выиграл обезоружив противников. Каах был в Айко новичком, однако ж, братья Корзуна слыли сильными бойцами, и ничто не указывало на то, что младший не таков, так что исход боя был для зрителей неясен. Ставки в пари (а почти все их заключили) были один к одному.
Клинки столкнулись с громким звоном, из под лезвий брызнули снопы искр.
Поединок мечников, если сражаются хорошие бойцы, подобен танцу. Танцу быстрому, ритмичному и смертельно опасному, но недолгому. Это в сказках двое могут биться три дня и три ночи, загоняя друг друга в землю по колено или, положим, по самые гланды. В жизни это не так. Невозможно выиграть бой, построив его на глухой обороне — рано или поздно, чаще рано, тебя обманут ложным движением, и клинок встретится не с подставленным клинком, а с мягкой плотью. Невозможно победить, только лишь атакуя — атакующий раскрывается и становится уязвимым. Нельзя только лишь уклоняться — выдохнешься, ведь чтобы нанести удар, двигаешь только рукой, а уворачиваешся всем телом. Бой это комбинация из блоков, ударов и скупых, осторожных, но при этом стремительно быстрых перемещений. Танец. Красивый, опасный и короткий. Без аккомпанемента.
Валетта атаковал быстро и стремительно, но не мог достать гибкого и подвижного дракона. Каах в бою был похож на туман. Он стелился над землей, он был везде, но пробить защиту своего противника не мог. Клинки звенели, бойцы двигались в бешенном ритме, то вздымаясь в полный рост, то припадая к земле, их мышцы играли, тела изгибались порой самым немыслимым образом, но дышали они при этом ровно, и пока еще пот не начал струиться по их телам мелкими бисеринами.
— Хороши, — негромко заметил коронал, обращаясь к сэру Алану, — Но у Валетты почти нет шансов. Корзуна уже дважды мог его достать в голову. Чего он ждет?
— Быть может, не хочет убивать? — пожал плечами Лавора.
— Возможно. Но как бы тогда не убили его.
"А вот этого не надо", подумал советник. Но промолчал.
Схватка длилась минут семь, и закончилась так же стремительно, как и шла. Дракон скрестил клинок с клинком сэра Октина, позволил тому надавить на свой меч, и финтом убрал лезвие вниз. Более массивный Валетта, решивший, что его противник таки попался, провалился вперед, на миг открылся и упал с рассеченным кистевым движением предплечьем. Меч со звоном отлетел на шаг от распластавшегося ревнивца.
— Остановитесь! — закричал сэр Рихар, хотя Каах, похоже, и не собирался добивать поверженного соперника.
— Сэр Каа, вы объявляетесь победителем в поединке чести, — произнес Понера, выходя к дракону, — Вы удовлетворены?
— Вполне, — фыркнул тот.
— В таком случае, вам следует немедленно примириться с благородным Валетта. Пожмите ему… Навь!!!
Сэр Даин резко толкнул дракона в сторону, оказавшись на его месте, и получил меч в живот — озверевший от поражения сэр Октин схватил оружие левой рукой и, из лежачего положения, взметнулся вверх, намереваясь пронзить Кааха.
— Как… неблагородно… — прошептал сэр Даин, медленно опускаясь на землю. Валетта с ужасом смотрел на дело рук своих, и даже не пытался сопротивляться, когда несколько сэров, стоящих поблизости, скрутили ему руки и оттащили в сторону.
Поднялась ужасная суматоха. Каждый пытался что-то говорить, что-то сделать, но никто не знал, что именно. Бледный как мел Каах стоял в окружении братьев Корзуна, коронал и Тимману склонились над сэром Даином, которого осматривал вызванный на поединок посреди ночи медикус. Валетта вязали руки его собственным ремнем.
— Я не чудотворец, — вздохнул медикус, извлеча меч из раны (Понера при этом потерял сознание), — Могу лишь уменьшить его боль.
— Неужели… ничего нельзя сделать? — прошептал Вард Легор.
— Он умрет в течение трех часов. Тут уже жрец нужен, а не я.
— Перенесите его в дом, — приказала леди Дихано слугам, — Если ему суждено умереть, то он умрет в доме, на перине, а не на грязной брусчатке.
Лавора мысленно поаплодировал Таши. Только что она получила весьма недурные шансы перейти в разряд официальных любовниц Его Светлости.
— Благодарю вас, леди Дихано, — негромко произнес коронал поднимаясь, и поцеловал Таши руку, — Я не забуду вашей заботы о моем друге.
— Это самое малое, что я могу для него сделать, — в голосе Дихано сквозила, казалось, мировая скорбь.
Лавора едва успел перехватить дракона, решительно шагнувшего в сторону сэра Даина.
— Не вздумайте лечить его прямо сейчас, на глазах у все, — прошипел он, — Вам будет предоставлена такая возможность в доме. Или желаете, чтоб все поняли кто вы такой?
— Мне все равно! — процедил Каах, — Он мне жизнь спас.
— Хотите делать глупости? Извольте! Но тогда я за вашу голову и медяка не дам. Ждите, вам говорят!
Дракон на несколько мгновений застыл, подобно каменному изваянию, а затем медленно и шумно выпустил воздух из легких.