Младенец…
Какое счастье!
Хилда открыла капот и склонилась над двигателем. Теперь до вечера не уедешь со двора. Лучше бы она не брала машину Джинджер. У той вечно что-то ломается, перегорает, не тикает… Хилда уважала технику. Она любила, когда все механизмы работают в полную силу и как надо. Ее «бьюик», например, считается самой хорошенькой машиной в городе.
Хилда как раз подумала о том, что Джинджер не плохо бы сменить автомастерскую, как большой сияющий «мерседес» бесшумно припарковался позади нее. Из машины вышел Мартин. Что это был он, Хилда догадалась сразу: Джинджер довольно точно описала своего обидчика.
— Куда это вы направились? — сердито окликнула его Хилда.
Мартин непонимающе посмотрел на нее. Кто это, черт подери?
— Вообще-то я шел к Джинджер. Хотя не уверен, что должен вам объяснять, — холодно заметил он.
Молодая женщина, стоящая перед ним, была явно на взводе, но Мартин понятия не имел почему. Она явилась досадным препятствием на пути к цели — Джинджер, которую он обнимет и скажет наконец, что любит ее и жить без нее не может.
Хилда смотрела на Мартина. Нахальство этого человека просто потрясало.
— А вам не кажется, что вы уже достаточно натворили бед? Вам мало того, как вы покалечили Джинджер? — возмутилась она. — Я знаю про вас все и не думаю, чтобы Джинджер хоть на минуту было бы приятно видеть вас!
Мартин нахмурился.
— Она рассказывала вам обо мне?
— И не сообщила ничего хорошего, — едко ответила Хилда.
Мартин даже растерялся. Очень сердитая молодая женщина, стоящая на его пути, оказалась неожиданным осложнением.
— Где Джинджер? — коротко спросил он Хилду, глядя на дорожку, ведущую к дому.
— Ее здесь нет, она ушла. И даже если она была бы здесь, какое это имеет значение для человека, обманувшего ее?
— Минутку, у меня есть причины видеть ее.
— Если причина в ваших подозрениях относительно бедной Джинджер, то можете садиться в свою машину и уезжать немедленно, — презрительно сказала ему Хилда. — Джинджер такая же жертва обмана, как и ваш брат.
Мартин, ничего не понимая, посмотрел на нее.
— Джинджер и Стивен Бакстер были партнерами, — убежденно пробормотал он.
— Вы не проверили фактов. И обвинили ни в чем не повинного человека. Вы не выяснили всей правды!
— Какой правды?
— Правда в том, что Стивен Бакстер использовал имя Джинджер без ее ведома.
— Но почему Джинджер мне не сказала об этом? — Мартин подверг сомнению слова Хилды.
— А вы ей дали возможность объясниться? — Мартин внимательно присмотрелся к Хилде. Никаких сомнений, она говорит правду. Слишком искренне выглядит возмущение, так не сыграешь.
— Вы ее обманули и еще хотели, чтобы она оправдывалась перед вами. Как только к ней вернулась память, она от стыда чуть сквозь землю не провалилась! Поверьте, мистер Фостер, ей и в голову не пришло оправдываться.
— А почему же она промолчала при первой встрече?
Хилда неохотно ответила:
— Она собиралась посоветоваться со мной. А я уехала. Только и всего.
— Посоветоваться с вами?
— Конечно.
Хилда рассердилась на себя. Зачем она объясняется с человеком, которого следовало выставить вон, не говоря ни слова?
— Убирайтесь, — неожиданно для себя выпалила она. — Вы получили все, что хотели. Вы потешили плоть и вернули свои деньги. Что вам еще надо?
— Это ее решение или ваше? — потребовал объяснений Мартин.
— Вот что. Это я вовлекла Джинджер в авантюру со Стивеном Бакстером. Думаю, что тем самым здорово навредила ей. Но я исправлю ошибку и не дам вам добраться до нее.
— А что вас связывает с Бакстером? Он вам кто? Бывший любовник?
— Нет. — Хилда не ожидала такого вопроса и растерялась.
— Вы обвиняете меня во всех грехах, но сами тоже не ангел. Вы по-свински поступили со своей подругой. И виноваты не менее меня.
Мартин решил, что смешно пытаться прийти к соглашению с ней. Придется приехать в другой раз. Но эта штучка не так проста, как кажется. Вот кого бы попытать о Стивене. Прижать бы ее к стенке…
Странно, но разговор с Хилдой на многое открыл глаза. С самого начала Мартина мучило явное несоответствие образа хладнокровной хищницы, который он нарисовал себе, с той прелестной беззащитной женщиной, какой оказалась Джинджер. Он списывал это на деформацию характера после падения и травмы. Но все равно сомневался.
Мартин чувствовал себя так, словно кто-то поворачивал нож в его сердце. Как ужасно, что он так гадко обошелся с Джинджер. Не удивительно, что она не хочет его видеть или даже что-либо знать о нем.
К тому же, даже если Джинджер и разрешит ему объясниться, теперь он просто не способен убедить ее в своей любви. Одно дело приехать, чтобы простить и признаться, что его чувства серьезны и неизменны. Совсем другое — оказаться подлецом и смешно и жалко просить прощения и униженно говорить о какой-то там любви. Она не поверит.
Ничего больше не сказав, он повернулся и пошел назад к автомобилю.
Хилда убедилась в том, что Мартин уехал, потом вздохнула и села за руль. Поломка оказалась незначительной, она быстро ее поправила. Теперь по магазинам, а потом домой. Разговор обессилил ее. Гнев иссушает, злиться на кого-то слишком долго — утомительно.
Войдя на кухню, она застала там Джинджер.
— Кто тебе разрешил вылезать из кровати? — с напускным гневом спросила она у Джинджер, которая заваривала чай.
— Мне намного лучше. В конце концов, это невыносимо. Я ведь не инвалид. Что случилось, Хилда, кто тебя так расстроил?
Хилда, которая еще не успела придумать отговорку, маловразумительно забормотала:
— Джинджер, только не волнуйся… Понимаешь…
— Что произошло, Хилда?
— Я только проверяла твой двигатель, когда… когда Мартин Фостер остановился возле меня…
— Мартин здесь? Где? — всполошилась Джинджер, немедленно подбегая к окну кухни, чтобы выглянуть в сад.
— Нет, не здесь, я не сказала, что ты у меня, я выгнала его…
— Он ушел? Когда? Сейчас? Хилда, я должна скорее идти за ним. Он уедет домой, я знаю!
— Идти за ним? Зачем? После того что он сделал с тобой?! — Хилду ошеломила реакция Джинджер.
— Нет, это не то, что ты думаешь, — уверила ее Джинджер и быстро рассказала Хилде про телефонный звонок матери Мартина.
— И ты бросишься вдогонку?
— Да, — ответила Джинджер твердо. Хилда никогда не видела Джинджер в столь решительном настроении.
— Кажется, я опять сделала глупость, отослав его, — прокомментировала она с сожалением. — Мне правда жаль, Джинджер.
— Ничего, ты ведь не знала. Хилда, у меня к тебе просьба, только отнесись к ней очень серьезно!
— Все, что угодно, Джинджер.
— Позаботься о Пупси и Наполеоне, если Мартин не захочет меня выслушать и я в горе и печали наложу на себя руки, спрыгнув с моста!
— Не надо так шутить, Джинджер. Но если ты захочешь сегодня задержаться где-нибудь на ночь, я потерплю твоих животных до утра.
Мучительные спазмы в желудке напомнили Мартину, что у него с утра не было ни крошки во рту. Он не умел и не любил готовить, однако ехать ужинать в ресторан не хотелось. Взбивая шедевр холостяцкой кухни — омлет, -он невольно улыбнулся, вспомнив, как однажды Пупси и Наполеон стащили у них с Джинджер жаркое и попировали на полу.
Джинджер, Джинджер… Где ты, прекрасная Джинджер?
Он представил ее в больнице, когда она впервые посмотрела на него глазами, сияющими любовью, такими, как она смотрела на него всю их чудесную поездку по Йоркширу. С детства Мартин знал, что сильные люди не плачут, он и сейчас не прослезился — просто песчинка в глаз попала.
Огромный нежилой дом давил на него всей тяжестью свой мертвенной тишины. Мартин включил радио, надеясь, что звуки эфира отвлекут его от мрачных мыслей, но ведущие на разные голоса говорили не то и не о том. Единственный голос, который он хотел услышать, был тихий, мягкий голос Джинджер, которая звала его по имени откуда-то из глубины коридора.