— Да? А для чего, не сказал? Обычно, он мне пишет.
— Он уборку делает в первой информатике.
— Понятно. Ну, тогда пойдут Томин, Зарубин и Бродина. Что-нибудь надо им? — обратился он уже к Ване.
— Нет, сказал, у него всё есть.
Для Виталия это стало косвенным подтверждением того, что новичков здесь ущемляют.
— Ну вот, — сказал Михаил, когда они вышли из класса, — как что-то с компьютерами, так Ваня, а как уборка, так кто-то другой. Нужны ещё доказательства?
— Да и так понятно. Не любят они новеньких, — заключил Виталий.
— Ты погоди, ещё учебный год не начался.
Они спустились на второй этаж и направились к кабинету информатики один, но он был закрыт.
— А сказал в первой, — злобно выпалил Михаил, — ладно, идёмте.
— Куда?
— Искать, где он.
Они прошли коридором, и направились в противоположную сторону от лестницы. Там была такая же рекреация, в которой было два кабинета информатики — второй и третий. Дверь третьего была закрыта, а второго открыта настежь.
Внутри стояли компьютеры, которые были на пару поколений слабее, чем те, которые Виталий видел во время сдачи вступительного теста. Виталий словно очутился в своей старой школе — не было большого терминала — его заменял обычный компьютер, управлявший всем классом, разве что доска была интерактивной. Игорь Валерьевич стоял у стола и копался в разобранном системном блоке, ничуть не отвлекшись от него и в момент, когда вошли Виталий, Михаил и Аня.
— Игорь Валерьевич, — позвал Михаил, сначала осторожно постучав по дверному косяку.
— Входите, — ответил тот, не поднимая головы.
— Через минуту он что-то вынул из системного блока и повернулся к ним с какой-то платой в руках.
— Значит, — начал он, — окинув их взглядом, — у нас тут капитальная уборка, Аня, возьми на кафедре салфетки. Сначала протри аккуратно доску, а потом экраны мониторов, а вы, ребята, откючайте системники, берите тряпки, и протрите с них пыль.
— Хорошо, — ответил Михаил, — откуда начинать?
— Откуда хочешь, — ответил Игорь Валерьевич, отвернувшись к разобранному блоку.
Аня молча отправилась к большому экрану, а Виталий и Михаил взяли тряпки, и пошли в другой конец класса.
— Как дела с мячиком? — спросил Томин, когда они приступили к работе.
— Нормально. Вчера позанимался перед сном, сегодня ещё позанимаюсь.
— Мышцы не болят после вчерашнего?
— Немного. Бывало и хуже.
— Серьёзно?
— Конечно. Думаешь, нас на физкультуре не гоняли?
— Не знаю. У меня просто от обычной физкультуры никогда ничто не болело.
— А я помню, как первый раз приседания на одной ноге сдавал. Норматив выполнил на пять, но на следующий день по ступенькам спускаться не мог.
— А я нормально. У меня с детства с этим не было проблем. Ну, именно с приседаниями на одной ноге без отягощений.
— Повезло.
— Наверное, — пожал плечами Томин.
— Когда теперь пойдём в зал?
— Послезавтра.
— Хорошо. А сегодня будем что-нибудь делать?
— Нет. Я не могу. Сегодня у нас игра.
— А можно мне прийти? — воодушевился Виталий.
— Нет, — коротко кинул Томин.
— Почему?
— Потому что не надо. Когда будет можно — придёшь. Успеешь ещё насмотреться.
— Ну ладно, — слегка раздосадовано ответил Зарубин.
К счастью, скучать Виталию не пришлось. У него ещё оставались дела по дому, который нужно было приводить к желаемому состоянию. Освободившись, Виталий взял мячик и отправился на улицу. Он повторял упражнения, которые показал ему Михаил, и у него уже получалось заметно лучше. Иногда ему даже казалось, что рука сама находит мяч. Это было свидетельством появления первых навыков, необходимых для игры.
Остальную часть вечера он потратил на поиски Оли, но сегодня его ждала неудача. Он так и не смог выйти в общую сеть, а в местной искать ещё было рано.
В остальном его жизнь вошла в относительно стабильный ритм. Они с Михаилом регулярно ходили на тренировки, Томин показывал ему всё новые приёмы игры, а Виталий потом старался их отработать. Больше всего, конечно, ему хотелось хоть раз сыграть по-настоящему, но такой возможности до начала занятий в школе, скорее всего, не представится.
Через две недели Михаил, наконец, положительно ответил на желание Виталия пойти с ним на уличную игру, но о том, что Зарубин будет участвовать и речи быть не могло.
— Не удивляйся, что в дворовых играх немного другие правила, — предупредил Михаил.
— В смысле?
— Жёстче, чем обычно. За некоторые виды перехватов из дворовых игр в лиге удалили бы с поля.
— А почему так?
— На улице нет судей, а плакаться не принято.
— Ясно.
— В принципе, раньше весь хитбол был примерно таким, но со временем самые жёсткие элементы стали запрещать. Но даже несмотря на это, на поле нужно следить за собой.
— Ещё бы. А почему мне раньше нельзя было туда ходить?
— Потому что дворовые игры пытались запретить. Сам понимаешь, это дело невозможное, и теперь их пытаются поставить под надзор, поэтому мы шифруемся. Я-то тебе верю, но за остальных говорить не могу.
— А зачем запрещать-то?
— Некоторые иногда жалуются, вот и хотят это дело поставить под надзор.
Михаил и Виталий свернули в мрачный сквер, деревья которого были неухожены.
— Тут раньше был стадион. Сейчас разрабатывается план реконструкции района, и он временно пустует.
— А когда район перестроят, то где будете играть?
— Придумаем что-то. Ну, если будет совсем плохо, подадимся в какую-нибудь секцию.
Район, в котором они сейчас находились, действительно нарушал стройную картину всеобщего порядка, царившего на Лайтаере. Но всё равно чувствовалось, что когда-то этот стадион был культовым местом.
— А ты сегодня играешь? — спросил Виталий, когда они подошли ко входу.
— Сегодня я запасной, но если что, то выйду.
На самом стадионе было неожиданно много людей. Ему представлялось, что у уличных игр почти нет зрителей, но сейчас он убедился в обратном.
— У вас тут всё как на настоящем стадионе, — заметил он вслух, — столько зрителей.
— А ты как думал? — Тут только форма одежды игроков свободная.
— Вообще не нужна форма?
— И форма не нужна, и щитки обычно не надевают.
— Без них же опасно.
В ответ Михаил рассмеялся.
— Чего такого-то?
— Ничего, всё в порядке.
Несмотря на приличный возраст стадиона, качество асфальтового покрытия было на высоком уровне. Только в паре мест по краям были небольшие трещины. Но они вряд ли кого-то здесь интересовали — даже Виталию было понятно, что есть вещи, влияющие на ход игры куда серьёзнее.
— Как много девушек здесь, — скромно заметил Виталий.
— Да. Ещё неизвестно, кто больше любит эту игру, — ехидно заметил Михаил.
— Они разве играют? — удивился Виталий.
— Ну да. С игроками, — рассмеялся Томин.
— Понятно.
— Это ж романтика! — сказал Михаил, — привет, девчонки, — он поприветствовал трёх девушек, мимо которых они проходили.
— Привет, — дружно ответили они.
— Это Виталик, — он неожиданно развернул к ним Зарубина, — Виталик, это Лена, Лиза и Аня.
— Очень приятно, — сказала Лиза.
— Взаимно, — едва выдавил из себя Виталий, не ожидавший такого поворота событий.
Виталий очень смутился, и даже ощутил, что краснеет. Это было несвойственно для него, и он списал всё на то, что находится впервые в новой обстановке. К его радости, Михаил не стал долго разговаривать со своими знакомыми, и они с Виталием пошли дальше.
— Хоть бы предупредил, — обиженно сказал Зарубин.
— Да ладно! Ты девчонок боишься? — усмехнулся Михаил.
— Не боюсь. Просто неожиданно.
— А по-моему, тебе нужно развеяться, оглядись вокруг: тут много хороших девчонок.
— У тебя есть девушка?
— Нет.
— Вот ты и развейся. А у меня есть.