— Спасибо, — сказала Лена, принимая стакан с водой.
— Чем всё закончилось?
— После того, как ты уснул, некоторые почти сразу отправились домой, Светка легла в зале, Денис и Настя тоже. Я не могу спать на полу, вот и подумала, что ты не будешь против. Ты ведь не против?
— Вовсе нет.
— Это хорошо, — улыбнулась Лена.
Виталий хотел спросить её, не было ли ночью между ними чего-нибудь сверх того, что он помнит, но потом решил, что это будет некрасиво, и поэтому не стал.
Дав себе отдохнут один день, Виталий снова взялся за дела. В основном он занимался мячом, в промежутках делая задания, и помогая в этом Ане.
— Слушай, — сказала Аня после одного из их занятий, — приходи сегодня к нам на ужин.
— Зачем? — удивился Зарубин.
— Мама звала.
— Может, не надо?
— Ну, как хочешь. А вообще, я тоже тебя приглашаю. Если придёшь, я буду рада.
— Ну, если ты меня приглашаешь, — улыбнулся Зарубин.
— Хорошо, — Аня улыбнулась в ответ.
— А во сколько?
— В шесть. Сегодня.
— Я буду.
Аня отправилась домой, а Виталий стал мысленно готовиться к предстоящему походу. В целом, в этом не было ничего страшного, но внимание родителей Бродиной его немного смущало.
Дверь открыл рослый мужчина с уверенным взглядом. По-видимому, отец Ани.
— Вам кого, молодой человек?
— А, — Виталий растерялся, — Аня дома?
— Василий, — раздался сзади голос Аниной мамы, — мы же тебе сказали просто впустить. Проходи, Виталик.
— А, так это ты Виталик? — сказал отец Ани, впуская Зарубина, — Василий Андреевич, — он протянул руку, когда Виталий вошёл.
Через несколько минут Виталий сидел за столом. В окружении чужих людей он чувствовал себя очень неловко.
— Аня рассказывала, что ты играешь в хитбол, — оборвал тишину Василий Андреевич.
— Да, — кивнул Виталий.
— Папа большой фанат игры, — сказала Аня.
— И где ты играешь?
— В смысле?
— Ну, ты передний, задний, защитник?
— Я хиттер.
— Хиттер? — восхищённо поднял брови мужчина.
— Да. А что в этом такого?
— Да нет, это здорово. И давно ты хиттер?
— Первый сезон.
— И как успехи?
— Пока что ни одной проигранной игры.
— Здорово. Твои родители, наверное, очень тобой гордятся.
— Ну да, — застенчиво улыбнулся Виталий.
— А как твои успехи, Аня? Ты сделала задания на каникулы?
— Да, Виталик мне очень помог.
— Видишь, какой у тебя заботливый молодой человек, — как бы невзначай сказал Василий Андреевич.
Виталию не понравился такой поворот диалога, и он не мог это проигнорировать.
— Простите, но, — начал Виталий, — мы с Аней просто друзья и ничего больше. Я не её молодой человек.
— Оу, извини, — сконфузился отец Ани, — я просто подумал…
— Всё в порядке, — дружелюбно улыбнувшись, сказал Виталий.
После ужина и чаепития Аня позвала Зарубина к себе в комнату.
— Ты прости, — сказала Аня, когда они после ужина сидели в её комнате.
— Да ладно. Всё нормально, — с небольшой грустью улыбнулся Виталий.
— Скоро в школу, — сказала она, очевидно, не зная, как ещё поддержать разговор.
— Скоро продолжение сезона, — с улыбкой сказал Виталий.
— Ты готов?
— Да.
— Я как-нибудь приду поболеть за тебя.
— Буду рад, — улыбнулся Виталий.
До следующей игры и вправду оставалась всего лишь неделя. Потом эти недели полетят друг за другом с бешеной скоростью. Растает снег, станет теплее, и они снова выйдут на открытый асфальт.
Глава двенадцатая На пути к финалу
Если пройти половину сезона, не потерпев ни одного поражения, воля к победе многократно возрастает. Начинаешь чувствовать, что всё по силам, и нет препятствий, способных тебя остановить. Но одновременно появляется и страх. Страх проиграть и тем самым испортить прекрасно проложенную дорогу.
Середина апреля. Первый выход на открытый асфальт в этом сезоне. Даже погода в этот день была ужасной. С утра шёл дождь. Небо было со всех сторон затянуто тучами, говорившими о том, что лить сегодня будет весь день. Немногочисленные зрители запаслись зонтиками, а вот игрокам оставалось запасаться разве что волей к победе.
Зарубин помнил эту команду. Именно их нападающему он сломал ключицу почти год назад. И сегодня он видел его среди игроков.
— Твой друган уже в строю, — сказал Томин в раздевалке.
— Да, я видел.
— Прямо чую, что он снова на тебя попрёт.
— Ему же хуже.
— Не сомневаюсь.
— Стоит его пару раз хорошо толкнуть в левое плечо, и он наш.
— Значит, он будет в запасных скорее всего, — сказал Мышевский.
— Надеюсь, — сказал Виталий, — не хочу устраивать рубку прямо с самого начала.
Виталий понимал, что сегодня должно состояться продолжение тогдашней драки. Он знал, что, скорее всего, его попытаются снять с игры, и его главной задачей становилось не допустить этого, и при открытой агрессии как можно удобнее снять с игры противника.
По выходу на поле Зарубина ожидал сюрприз. Противник не сел на скамью запасных, более того, он встал на центральную отметку, посмотрев на Зарубина недобрым взглядом.
— Как плечо? — сделав надменно доброе лицо, спросил Виталий.
— В порядке.
— Точно?
— На тебя хватит.
— Вот как, — покачал головой Виталий, — это мы посмотрим.
Цель противника теперь была ясна. Возможно даже, что расправа над ним сейчас была важнее открытия счёта.
— Ну чего? — спросил Томин, подойдя.
— Идите все сюда, — созвал Виталий, — он точно будет хотеть меня снять. Ему это, видать, дороже победы.
— Что будем делать?
— Работаем на вынос. Колошматим их. Уводим на свою половину и бьём о защиту. А я пока раздолблю хиттера. И когда я с ним закончу, можно будет давить до последнего.
Они были на поле всего несколько минут, но дождь уже промочил их всех до нитки. Однако накал был таким, что казалось, от этого матча вся вода, упавшая с неба, испарится.
— Раз!
Виталий смотрел в лицо своему врагу.
— Два!
Все силы собирались в один комок, чтобы позволить Зарубину сделать рывок, способный сбить с ног противника.
— Три!
Капли дождя на секунду замерли в воздухе, когда Виталий почувствовал в руке мяч. Словно тугая пружина, он резко выпрямился, ударив левым плечом в грудь противника.
Этого рывка хватило, чтобы пройти задних. За ним в брешь проскочил Томин, которому Виталий удачно сбросил, а сам заблокировал защитника. Незапланированный хит был заброшен менее чем за тридцать секунд. В хитболе такое называлось блицем и приравнивалось к двум очкам.
Разумеется, команда врага была деморализована уже с первых минут игры. Они, очевидно, слишком переоценили свои силы.
Вернувшись на позицию, Виталий увидел перемены в лице капитана. Падение не прибавило ему сил, а возможно, заставило вспомнить прошлогоднюю травму.
— Это и есть разбивать о защиту? — спросил Томин, улыбнувшись.
— Я не ожидал, что получится такой прорыв.
— Что теперь?
— Теперь точно бьём. Я отдам ему мяч.
— Что? Сбрендил? — возмутился Мышевский.
— Когда ловишь на живца, главное, чтоб он подобающе выглядел. Готовьтесь защищаться.
— Ладно, — кивнул Юра.
Изобразив желание немедленно перехватить мяч, Виталий вынудил противника бросить вперёд, как и было задумано. После Зарубин описал полукруг вправо, и, дождавшись, когда их хиттер вновь получит мяч, сделал жёсткий перехват с толчком в левое плечо.
Давление усиливалось, как и боль в плече неприятеля. При каждом удобном случае Виталий либо толкал его, либо бросал на асфальт. Тактика изматывания давала плоды. К концу первой половины игры противник был уже не так силён и быстр. Его атаки смазывались всё легче, и в самом конце первой половины счёт был уже четыре-ноль в пользу Виталия и его команды.
Зарубина поражала стойкость их капитана. Он получил достаточно, чтобы сбавить свой пыл относительно Виталия, но при всём при этом он рвался на него, переступая через боль.