Произнося свою речь, Сугиока оглядывал комнату и заметил, что в кои-то веки собравшиеся внимательно его слушают и стараются вникнуть в смысл. Нобуэ нахмурился, что случалось с ним довольно редко, и сказал:
– Поразительно. Судя по всему, он и правда удивительный чувак.
Исихара, сверкнув глазами, добавил:
– Не иначе. А где ты купил эту книгу? В каком издательстве она вышла? Небось, «Кадокава», а?
Сугияма же потупился и пробормотал:
– Глубоко… Офигеть как глубоко!
Яно, так и не вышедший из образа вьетконговского бойца, готовящегося к атаке в безлунную ночь, завопил:
– Да он настоящий человек дела, вот он кто! Не Мыслитель, как тот роденовский истукан, а настоящий Деятель!
А Като, едва сдерживая слезы, произнес:
– Вот человек, кому на роду написано нести знамя Мира Настоящих Охотников[3].
Сугиока же, весь трепетавший от совершенно нового для него ощущения – глаза всех присутствующих устремлены на одного, уши внимают его истории, – продолжал:
– Иными словами, когда представляешь себе убийство, но не хватает решимости его совершить, нужно некое подспорье. В моем, например, случае в качестве подспорья выступили утренний стояк и недосып. Но ни в коем случае не какая-нибудь идея, философия или прочая ерунда – вещи, которые вообще не имеют смысла, если верить тому парню. Он писал, что после «охоты» на собак и кошек перешел к визуализации охоты на людей. Но дальше так и не продвинулся, остановился на мысленном убийстве. И кому же, как не мне, надо было рано или поздно претворить его учение в жизнь? Короче, я только подошел сзади к этой оба-сан и ткнул ей хером в задницу, а она заверещала, точно банши[4] Я такое дерьмо терпеть не намерен. Тут любой обозлится, верно? У меня ведь тоже есть гордость. И тогда я прорвал завесу воображения и пронзил ножом реальность, разрезав бабе глотку на манер десантников. И поступил правильно.
Остальные согласно кивнули. Одни говорили: – Вот именно! Ты довел дело до логического конца.
Другие подхватывали:
– Уж коли дело доходит до дела, в наши дни имеет смысл только убийство.
Вот такие моменты своего триумфа и вспоминал Сугиока, направляясь к дому, а Хенми Мидори и Ивата Мидори между тем записали его адрес.
Все пятеро оставшихся участниц Общества Мидори собрались на квартире Иваты Мидори, чтобы создать учебную группу под названием «Как совершить убийство». Хотя трехкомнатная квартира обошлась Ивате недешево, стены были настолько тонкими, что пятерым подругам приходилось говорить почти шепотом и убавить до самого минимума звук на видео, которое они смотрели в исследовательских целях.
Кумушки проанализировали и подробно обсудили различные способы человекоубийства. Они долго взвешивали все достоинства и недостатки яда, дубинки и веревочной петли и по окончании дискуссии с изумлением отметили, что смогли последовательно выслушать друг дружку. Первой на это обстоятельство обратила внимание сама Ивата Мидори.
– А ведь раньше мы никогда не обменивались мнениями, – произнесла она, – и даже не слушали друг друга.
– Да уж, – откликнулась Хенми Мидори. – И вроде как если внимательно слушаешь других, то действительно понимаешь, о чем они толкуют, вы заметили?
– И тогда ясно, что другой человек – тоже человек, – подытожила Такеучи Мидори.
Вот так, на исходе четвертого десятка своего существования на нашей планете, каждая из Мидори открыла для себя других людей. Уже поздно вечером, обсудив и выбрав способ отмщения, они взялись за руки и заплакали. Для представительниц уникальной нации, привычной разве что к «банзай-атакам», вечер выдался поистине революционным.
4
Персонаж ирландского и шотландского фольклора, привидение-плакальщица, чьи завывания под окнами дома предвещают скорую смерть.