Вскоре сюда прискакал Веревкин, получивший донесение о взятии пушек, сюда же двинута и артиллерия. Буравцов доложил, что за кладбищем, в 20 саженях, стоит еще одно орудие, которое апшеронцы просят предоставить ширванцам. Подоспевшие 4 конных и 4 пеших орудия стали за каналом, прикрываясь его насыпью. Левее стал 2-й Оренбург, линейн. батальон, а 2-я и 3-я роты Ширванского полка с криками «ура» бросились через мост на оставленное им орудие. Апшеронцы, имевшие уже трофеи, пошли за ними для поддержки. Оказалось, однако, что баррикада, заграждавшая доступ к городской стене, и высокие могилы кладбища ввели Буравцова в заблуждение, закрыв от него стену, и что хивинская пушка стоит не впереди стены, а на самой стене. Наши подбежали на 15 шагов, и тут на них посыпался град пуль. Первыми ранены майоры Буравцев и Аварский и прапорщик Аргутинский-Долгоруков. Люди было залегли за могилы, но это их не защищало, так как со стены почти каждый был виден, да сбоку их расстреливали еще из медресе, стоящего возле кладбища. Капитан Бек-Узаров, командир 4-й стрелков, роты Апшеронского полка, с 20 чел. бросился туда и переколол всех хивинцев. Тут ранен в обе ноги ротмистр Алиханов.
Наша артиллерия, обстреливая стены через головы своих, попала гранатой в угол медресе, причем кирпичами контузило несколько нижних чинов и ранило подпор. Федорова.
Не имея лестниц и не зная, что не далее как в 200 шагах в городской стене был удобный и широкий обвал (об этом узнали только через два дня, 30 мая, после занятия города), люди, конечно, должны были отступить, но как? Приказав отступать, Веревкин не мог уже лично распоряжаться этим, так как был ранен в лицо около глаза, и передал команду начальнику штаба полковнику Саранчеву, который приказал артиллерии и пехоте, стоявшим по сю сторону Палван-ата, открыть учащенный огонь по стенам, что значительно ослабило огонь хивинцев, направленный главным образом на охотников, увозивших через мост взятые апшеронцами пушки. Опасность положения апшеронцев и ширванцев под стенами вынудила их оставить своих убитых на месте; вынесли только раненых. Отступление совершено в порядке и без преследования. Во время боя хан выехал из города, будто бы с целью остановить своих, но когда под ним была убита лошадь и он, пересев на другую, хотел вернуться в город, то нашел ворота запертыми и заваленными. Ничего больше не оставалось, как ехать к гор. Казавату, к туркменам. Сидевший в тюрьме брат его Атаджан-тюря, обвиненный матерью в намерении отравить брата, был освобожден сторонниками и провозглашен ханом; но власть его не признали оставшиеся в городе главные лица управления и подчинились старику; дяде хана, Сеид-Эмир-Ул-Омару, который немедленно выслал к Веревкину депутацию.
Веревкин поручил вести переговоры Ломакину, который предложил следующие условия, принятые беспрекословно: 1) действия прекращаются на 2 часа; 2) через 2 часа должна явиться депутация самых почетных лиц и привезти пушки и оружие, сколько успеют собрать; 3) старшее в городе лицо немедленно должно выехать к Кауфману для переговоров и 4) если через 3 часа не будет ответа, то город подвергнется бомбардировке.
После отбытия депутации и размещения войск в новом лагере вне выстрелов выбраны были места для мортирной и демонтирной батарей — для первой в 150 саженях, а для второй в 250 сажен, от стен города. Первая вооружена 4 полупудовыми мортирами, а вторая 6 конными и 2 пешими орудиями. В прикрытие назначены 4 роты и 2 сотни. По окончании срока явился посланец из города с просьбой перемирия до утра, так как часть жителей противится сдаче. Саранчев велел открыть огонь с мортирной батареи. Брошено было 92 гранаты, произведшие три пожара. Затем бомбардировка прекращена на 3 часа.
Потери наши состояли: убитыми 4 нижних чина, ранеными: ген. — лейт. Веревкин, майоры Буравцов и Аварский, ротмистр Алиханов, подпоручики Федоров и Саранчев и прапорщик Аргутинский-Долгоруков; нижних чинов ранено 34; контужено: офицеров 4, нижних чинов 5; лошадей убито 4, ранено 7.
Что это было за дело такое?
Неудачный штурм? Но кто же штурмует без лестниц и обвалов 3-саженные стены? Усиленная рекогносцировка? Но никто ничего не осматривал; не заметили даже готовой бреши рядом с кладбищем. Узнали, что стена города в 120 саженях от канала Палван-ата? Но это знали и без рекогносцировки, из плана Хивы, сделанного в 1858 году топографом капитаном Зелениным. Узнали, что без лестниц на 3-саженную стену не влезешь? Но это и так можно угадать, не тратя понапрасну людей и пороха! Очевидно, что Веревкин твердо верил, что ночевать будет в Хиве, — доказательство: приказ идти за войсками всему обозу. А ведь ни на штурм, ни на рекогносцировку обоза не берут.