Эмори скользнула под одеяло, сняла легинсы для бега, потом повернулась на бок лицом к стене.
Спустя полчаса он выключил лампу. Эмори еще не спала и остро ощутила его приближение к кровати. Она крепко зажмурилась и затаила дыхание.
Вне себя от страха она снова и снова повторяла про себя: «Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо».
Но в этой мольбе была просьба не только не причинять ей боль, не убивать ее, но и не разочаровать ее. Это было глупо, необъяснимо, но так было. По причинам, не имевшим ничего общего со страхом, она не хотела, чтобы он оказался психопатом, насильником, убийцей, чтобы в нем было нечто ненормальное или дьявольское.
– Я знаю, что ты не спишь. Посмотри на меня.
Если не считать гулко стучавшего сердца, она лежала не шевелясь.
Матрас прогнулся, когда он поставил колено рядом с ее бедром. Эмори в испуге повернулась на спину и ахнула, когда он поставил ладони по обе стороны от ее плеч, нависая над ее телом, не позволяя ей видеть стропила, пугающую металлическую перекладину. Ничего кроме его лица.
– Когда погода улучшится, клянусь, я отвезу тебя вниз. Я прослежу за тем, чтобы ты была в безопасности. До этого момента я не причиню тебе боли. Понятно?
Не в силах вымолвить ни слова, Эмори только кивнула.
– Ты мне веришь?
Она ответила абсолютно честно:
– Я хочу тебе верить.
– Ты можешь мне верить.
– Как я могу верить, если ты не ответил на главные вопросы?
– Задай мне главный вопрос.
– Как тебя зовут?
– Это имеет значение?
– Если это не имеет значения, почему ты мне не говоришь?
– Поверь мне, Док, если ты влезешь в мою жизнь, тебе не понравится то, что ты обнаружишь.
– Если ты не хотел, чтобы я в нее влезла, тебе не следовало приносить меня сюда.
Он почти улыбнулся.
– В этом ты права.
Эмори рассматривала черты его лица, пытаясь по нему прочитать, что такое ужасное он совершил. Это было сильное лицо, в высшей степени мужское, но в нем было больше таинственного, чем угрожающего.
– Почему ты скрываешься от властей?
– Почему люди это делают?
– Чтобы их не поймали.
– Ты сама все сказала.
– Как законопослушная гражданка я просто не могу…
– Нет, можешь, – с напором произнес он. – Ты можешь просто не спрашивать.
Эмори вдруг утомили его завуалированные угрозы, и она решила бросить ему вызов.
– Или что? Что ты сделаешь? Ты обещал не причинять мне боли.
Даже если бы она не видела его глаза в темноте, она бы почувствовала их взгляд, вбирающий в себя ее рот, шею, распахнутый ворот рубашки, все тело до самых бедер. Потом их глаза снова встретились.
Эмори затаила дыхание.
Он прошептал:
– Тебе не будет больно.
Глава 7
Эмори опустила занавеску на окне.
– Безнадежно.
За ночь погода ухудшилась. Пошел снег, он толстым слоем ложился на мокрую от дождя со снегом землю. Да, погода была на его стороне.
Мужчина сидел у стола и возился с тостером, который за завтраком отказался поджаривать хлеб.
– Сколько лет этому прибору?
Ее недовольный тон заставил его поднять голову.
– Не знаю. Он мне достался вместе с хижиной.
– Почему ты просто не купишь новый?
– Этот можно починить. И потом, мне нравится ремонтировать вещи.
Он уже склеил разбившуюся дужку ее солнечных очков и положил их на столе, чтобы клей высох.
– Ты прирожденный умелец?
– Я справляюсь.
Он, несомненно, скромничал, потому что у него отлично все получалось. Ему приходилось жить так, как он жил, один, в уединении, полагаясь только на самого себя.
Джеф не смог бы повернуть термостат на тостере, куда уж там починить его. Нет, нечестно так о нем думать. От него никогда не требовалось чинить бытовые приборы. Он бы удивился, узнав, что Эмори это показалось бы милым, пусть даже у него ничего бы не вышло.
Кстати, она никогда не просила мужа помогать по дому. Возможно, ей следовало это сделать. Если бы она не была настолько самодостаточной и обращалась бы к Джефу с мелкими просьбами, может быть, они были бы счастливее.
Разлад между ними начался год назад, когда он не сумел стать партнером в той инвестиционной фирме, в которой он работал. Джеф делал вид, что ему все равно, хотя Эмори знала, что для него это стало огромным разочарованием и ударом по его «я».
Желая поддержать его, Эмори начала намеренно звонить ему в течение дня, иногда по каким-нибудь пустякам, просто чтобы дать ему понять, что она о нем думает. Но это не только не взбодрило его, казалось, повышенное внимание только раздражает его. В какой-то момент муж даже попросил ее – с ледяной холодностью – прекратить опекать его.