Нет, едва ли — он не прислал бы ей новый наряд королевского цвета. И она должна быть готова и во всеоружии к любому повороту событий, даже если Сиркх прикажет ей прямо сейчас выйти на балкон дворца над центральной площадью и прилюдно признать императора — воплощением Скадо на земле, а себя — его второй половиной, женской ипостастью, призванной в мир ради равновесия и гармонии.
— Помоги мне одеться, — произнесла Арнеина спокойно и ровно, быстро взяв себя в руки. — У нас не так много времени. Я должна быть готова.
Неясно пока, к чему, именно, но Арнеина чувствовала, что всё только начинается. И от этого предательски ёкало где-то в самом центре сердца.
— Конечно, госпожа.
Руки дарханки ловко пробежались по струящимся складкам юбки, помогли застегнуть крючки на спине: платье обхватило всё тело поверх тончайшей нижней рубашки так нежно, что Арнеина поёжилась. Широкий пояс на манер одежды дарханов обхватил под грудью и стянул талию, как небольшой короткий корсет.
Арнеина почувствовала тепло и уют от этой девушки и улыбнулась. Ей пора создавать возле себя круг друзей, что станут кругом силы и опоры. Пора возвращаться в этот мир после тех дней, что она провела… в постели императора, едва не умерев.
— Расскажи мне. Я хочу узнать… — осторожно начала Аренина, следя за дарханкой искоса боковым зрением — пока та приводила в порядок её спутанные волосы. — Про покушение на его величество. И Айдан де Марит. Смогли ли её… отыскать?
— Нам не сказали, ваше… высочество, — покачала головой девушка.
— Как тебя зовут?
— Дана, ваше высочество.
Арнеина развернулась к ней лицом и взяла дарханку за запястья. Та вздрогнула и подняла на невесту императора темный взгляд больших, чуть выпуклых глаз, подведенных черной краской. Губы девушки поджались, но взгляд был хороший — открытый и горящий верностью и готовностью поклоняться воле богов.
— Послушай, Дана. Я вижу, что ты тоже предана императору. От его имени говорят боги. И он… выбрал меня. Теперь я должна узнать всё про ту, что пыталась его убить. Она ведь была одна из вас, верно? Одна из тех, кто служил Сиркху. Она была среди дарханов. Что ты ещё знаешь о ней?
— Айдан де Марит — сильный маг живой стихии, она прошла многолетнее обучение у дарханов, почти с самого детства, — откликнулась Дана с легким кивком, но и сомнением в голосе. И вдруг сорвалась на эмоции, нахмурившись: — Мы даже представить себе не могли, что она решиться на такое! Айдан… она была ему как самая преданная ученица, всегда была рядом, следовала за учителем, за Сиркхом, которому мы все клялись в верности.
— Боги расставят всё по своим местам, — выдохнула Арнеина.
Но вид Айдан де Марит — темноволосой и темноокой, такой соблазнительной, знающей себе цену, и такой непредсказуемой, не уходил из памяти.
Что связывало Айдан с Сиркхом? Почему она хотела его убить? Казалось, этот вопрос сейчас стал для Арнеины не менее важным, чем вопрос её будущей женитьбы. Во всем этом терялась какая-то суть, но даже Дана, которую она ещё держала за руки, не знала ответ — во всем существе дарханки плескалась боль и острое, колючее чувство вины за свою сестру по ордену.
— Никто не мог знать, — прошептала Дана. — Айдан говорила мне, как готова служить императору до последней капли крови. Это какое-то помешательство. Я не верю, что она действительно…
— … воткнула нож ему в спину, — Арнеина отпустила Дану и содрогнулась всем телом, вспомнив, как в момент удара Сиркх прижался к её губам, чтобы вернуть к жизни.
Наира обхватила себя руками, вцепилась пальцами в предплечья.
— Я не знаю, почему. И где она сейчас. Знаю, что гвардейцы до сих пор патрулируют все улицы города, но Айдан… она словно растворилась!
Арнеина подобрала полы длинной мантии на манер парадной одежды дарханов, оглянулась в небольшое простое, без украшений, зеркало на стене: Сиркх явно не любил излишнюю роскошь и весь этот дворец, должно быть, для него сущая пытка.
Медленно шагнув ближе к своему отражению, Арнеина замерла, зачем-то задумавшись о том, что и у нее, и у Айдан имя начинается на «А». Что связывало императора с его бывшей ученицей? С той, кто дерзила ему в лицо, будто знала, что ей за такое ничего не будет? Она смела общаться с ним так, словно их связывало что-то большее, чем отношения учителя и ученицы.