Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов
Глава 1
— Ты изгнан, сын, — слова отца падали каменными глыбами, лишая меня всякой надежды на прощение, наследство и продолжение беззаботной жизни в родовом поместье князей Заславских.
— Ну что тебе стоило извиниться⁈ Зачем ты так, сынок? — матушка чуть не плакала, утирая глаза уголком платочка.
— Это была последняя капля. Семья слишком много вложила времени и средств в твою подготовку. Ты не оправдал наших надежд, — сказал отец.
— Он меня оскорбил, — процедил я сквозь зубы. — Прилюдно.
— И всё же граф Воронцов не сказал ни слова неправды, — сказал отец. — Ты — пустышка. Мусор. В тебе нет ни капли магического дара.
Будь он проклят, этот дар. У аристократов всё вертится вокруг дара и его цвета. И если ты не получил свой дар до двадцати лет — то это конец. Мне исполнится двадцать в следующем месяце.
Семья делала всё, чтобы помочь мне. Отец называл это подготовкой, и так как считалось, что дар может проявиться в минуты смертельной опасности, вся моя юность прошла в борьбе за собственную жизнь. Меня выбрасывали в зимнем лесу с одним только ножом, вывозили в открытое море на хлипком плоту, отдавали на попечение самым разным тренерам, мастерам и просто сумасшедшим шарлатанам. Ничего. Всё тщетно. Я выжил везде, но так и не открыл в себе ни капли магии.
В то время, как мой младший брат открыл свой дар, когда за ужином подавился оливкой. В тринадцать лет. Да, всего лишь Голубой, дар воздуха, достаточно распространённый, но это в один момент сделало его отцовским любимчиком, а меня поставило под угрозу. И это при том, что он — узаконенный бастард, а я — чистокровный потомственный аристократ с десятью поколениями одарённых в родословной.
— Милый, может, всё-таки не надо? Есть ещё время! — взмолилась мать. Между прочим, одарённый Третьего ранга, Жёлтый цвет, один из лучших магов земли во всей Российской Конфедерации.
— Мы и так ждали слишком долго. Я вынес вердикт, — отрезал отец. Одарённый Первого ранга, Красный цвет, огненный маг высшей категории. Князь Василий Заславский.
А если он что-то решил, то переубедить его не сумеет даже Император.
— И что теперь? — спросил я.
— Отец, дозволь я прогоню его пинками? — спросил братец, Голубой одарённый Седьмого ранга, Николай Заславский. Будущий князь.
— Нет. Даже изгнанный из рода и лишённый имени, он…
— Попробуй, ты, шлюхин сын, — сказал я, глядя Николаю прямо в глаза.
Малая гостиная родового поместья словно уменьшилась в размерах, Коля побагровел, набрал полную грудь воздуха.
— Тихо! — рявкнул отец. — Ещё слово, и ты лишишься моей защиты, Иван! Имей уважение к моему наследнику!
Иваном звали меня.
— Даю тебе три часа, чтобы покинуть этот дом. Твои документы подготовлены. Через три часа уведомление о твоём новом статусе будет отправлено в Государственную Канцелярию, и ты официально перестанешь считаться членом нашей семьи, — сказал отец.
— А неофициально? — спросил я.
— И неофициально тоже, — сурово поглядев на меня, сказал отец. — Ты мне не сын.
Матушка разрыдалась во весь голос. Отец не пошевелил ни единым мускулом. Зато братец довольно ухмылялся, так, что мне захотелось сбить эту наглую улыбочку с его мерзкой рожи.
— Я ещё вернусь, — сказал я. — Клянусь могилами своих предков.
Брат насмешливо фыркнул, отец молча поиграл желваками. Мать, которая всегда любила меня, не как средство для династического брака или орудие для своих интриг, а как родного сына, тихонько всхлипнула.
Я развернулся и вышел из гостиной, не дожидаясь разрешения отца. Неслыханная дерзость для княжича. Явная демонстрация неуважения. Но я уже не княжич, не дворянин и не член семьи, так что мне было абсолютно плевать, что подумает или скажет господин Заславский.
На душе было пусто и гадко, хотя я ожидал подобного исхода событий. Неодарённым аристократам на двадцатилетие вообще принято дарить пистолет с одним патроном или флакончик с ядом. Не сумел раскрыть дар — в утиль. Если хочешь сохранить честь семьи, разумеется. Изгнание — второй по популярности способ очистить ряды дворянства от неодарённых, но чаще всего это даже хуже, чем самоубийство. Та же самая смерть, только агония может растянуться на годы.
Прошёл по коридору с портретами моих предков, остановился возле портрета основателя рода. Ипатий Заславский свирепо глядел на меня с холста, закованный в стальную броню. В те времена магов не классифицировали ни по цветам, ни по рангам, но он был чудовищно силён. Один из сильнейших магов Владимирского княжества. Я привычно вздохнул, представляя себя на его месте, и пошёл дальше, в холл.