Глубокое кожаное кресло, массивный дубовый стол, стеллажи с документами, картины на стенах, я попал в самое сердце воронцовского поместья. Туда, где принимались все решения.
Я прошёлся по кабинету, уселся в хозяйское кресло, пошарился по ящикам стола, где среди папок и документов обнаружилась початая бутылка коньяка. Граф, судя по всему, пристрастился к алкоголю, но оно и не удивительно.
На столе перед собой я выложил пистолет и жезл, а потом откинулся в кресле назад, дожидаясь возвращения хозяев. Мне было интересно взглянуть в лицо Алексею Петровичу, увидеть на его роже осознание близкой смерти. Потому что его я не собирался оставлять в живых. Слишком уж много крови он попортил мне и моим близким.
А пока я занялся тем, что читал документы. Самое скучное занятие на свете, но всё же лучше, чем просто сидеть и ждать. Тут были и договоры поставок, договоры на оказание услуг, купли-продажи, и многое, многое другое. Из этих документов становилось понятно, что клан Воронцовых занимался контрабандой, используя фирмы-прокладки, торговал с уважаемыми иностранными партнёрами. А я, получается, одну из таких схем порушил, сунув своё жало куда не следовало. И правильно сделал, потому что продавал Алексей Петрович секреты Родины.
Все документы, доказывающие причастность Воронцова к нелегальным схемам, я отфотографировал на телефон, а затем принялся ждать, развалившись в кресле и закинув ноги на стол.
Наступала ночь, скоро граф должен будет вернуться с приёма. Конечно, существовала вероятность, что он сразу же отправится в спальню, но что-то мне подсказывало, что после провала покушения он ляжет спать далеко не сразу. Отправится в кабинет, планировать новые злодеяния. И я ждал.
Ждать пришлось долго. Единственное окно кабинета, завешанное плотными шторами, выходило на центральное крыльцо и ворота, и я услышал рык моторов за окном. Подорвался с места, выглянул тихонько. Во двор заезжали сразу несколько автомобилей. Один из них остановился у крыльца, к нему тотчас же подскочил дворецкий в белых перчатках, открывая пассажирскую дверь.
Алексея Петровича Воронцова я узнал сразу же, а вот его спутников видел впервые. Трое каких-то низкорослых мужчин в чёрных блестящих костюмах с высокими стоячими воротниками вышли из той же машины, что и граф, чтобы сразу последовать за ним. Затем начали выходить охранники, расслабленные и вальяжные. У себя дома, всё-таки.
Если с гостями, то точно отправится в кабинет, так что я снова развалился в кресле, ожидая их прибытия. И мой расчёт оправдался.
Дверь тихонько отворилась, на пороге показался граф, настороженный и удивлённый. Я наставил на него пистолет.
— Так-так-так… — протянул он, криво улыбаясь.
Я ожидал другой реакции. Например, что он сходу кинется в бой, всё-таки, он боевой маг с многолетним опытом, или что он тут же сбежит, предоставив разбираться со мной охранникам и дворне. Но вот такое холодное любопытство оказалось для меня неожиданностью.
— Давно сидишь? — спросил граф.
— Не особо, — сказал я.
— Везде пошариться успел? — спросил он.
— Почти, — сказал я.
— Ну, ничего. Всё равно живым отсюда не выйдешь, — почти ласково произнёс Воронцов. — Это я тебе обещаю. Слово дворянина даю.
Следом за графом ввалились трое неизвестных желтомордых типов, похожих на китайцев, переглянулись, посмотрели на меня, на графа.
— Васа суветлость… — с жутким акцентом сказал один из них. — Пыраблемы?
Я чувствовал исходящую от всех троих зловещую магию, совсем не такую, как наша, незнакомую, чужеродную. Будто это были и не люди вовсе, а какие-то прямоходящие насекомые вроде богомолов, а то и вовсе рептилоиды в человеческой коже.
— Никаких проблем, Хуэй, — сказал граф. — Наоборот. Прекрасная возможность поглядеть на вас в настоящем бою. Без ограничений.
Китайцы склонились в неглубоком поклоне, а потом без лишних прелюдий кинулись на меня. Все трое одновременно, и им удалось застать меня врасплох. Двигались они стремительно, за пределами возможностей обычного человека, и всё, что я успел сделать, так это нажать на спуск и увидеть, как китаец уворачивается от пули прямо в полёте. А затем я оттолкнулся от массивного стола назад, падая вместе с креслом, и перекатился через голову, тут же вскакивая на ноги.
Ощущение опасности не покидало меня ни на секунду, магия забурлила внутри, переполняя источник. Первый из китайцев, Хуэй, истошно завопил и прыгнул снова, пытаясь достать меня ногой, которую вдруг окутало синее пламя. На меня дохнуло жаром, как из открытой печки, я уклонился, немедленно формируя в воздухе ледяной щит.