— Здесь ничего надо мной не властно! — расхохотался Воронцов. — Это моё место, и ты здесь бессилен!
Я чувствовал, как моя магия постепенно иссякает. Не полностью, но с каждым новым использованием её становится всё меньше и меньше. Зато граф, находясь в своём месте силы, может восполнять её быстрее, чем тратит.
И я решился на отчаянный шаг.
Я ударил его сырой магией, выгребая всё без остатка. И это, к моему удивлению, сработало. Яркий белый луч вырвался из моей груди, могучий дуб пошатнулся, граф испуганно открыл глаза, чувствуя, что что-то пошло не так. Я уже мчался к нему.
На этот раз ветви меня не ударили, я беспрепятственно добрался до самого Воронцова. Магии не было, и я, словно самый простой крестьянин, с размаха ударил его кулаком в лицо, разбивая его в кровь. Граф упал, и я наступил ему пяткой на горло, вжимая в землю. Он захрипел, заскрёб ногтями, неверящим взглядом уставился на меня.
— Как… — сипел он. — Место силы…
Да я и сам не понял, как. Похоже, сырая, неокрашенная магия, или наоборот, содержащая в себе все цвета сразу, оказалась куда мощнее, нежели одна только Зелёная.
Место это и впрямь было местом силы. Это ощущал даже я, чувствуя, как мой источник понемногу заполняется энергией. Медленно, но всё-таки заполняется.
Босой пяткой я стоял у него на шее, и почувствовал, как мне в кожу неприятно впивается цепочка. Я нагнулся и сорвал у него с шеи амулет. Подвеску Последнего Шанса, такую же, как у меня. А потом надавил сильнее, ломая графу Воронцову кадык.
Алексей Петрович немного подёргался у меня под ногой, и обмяк. Всё было кончено.
Дуб вдруг начал стремительно желтеть и чахнуть, листья медленно облетали, устилая поле битвы сплошным жёлтым ковром. Я устало рухнул на землю рядом с трупом своего врага, глядя, как кружат в воздухе дубовые листья.
Схватка далась мне нелегко, я был вымотан полностью, энергия больше не восполнялась. Луна висела над нами, ехидно улыбаясь с небосклона, и я посмотрел на неё.
— Ну, смейся, — пробормотал я в никуда.
Второй такой схватки я не переживу. Хоть с жезлом, хоть с подвеской, хоть без них, мне требовался отдых. И я пользовался краткой передышкой, выдёргивая из собственных ног застрявшие там шипы. Если бы не перстень барона Остермана, я бы помер ещё в кабинете.
Я неловко поднялся на ноги, заковылял прочь. Воронцов был мертвее мёртвого, больше он не доставит мне неприятностей, так что я уходил отсюда с чувством глубокого удовлетворения. Стены лабиринта теперь будто сами расступались передо мной, я медленно брёл к выходу, к воротам поместья.
Сад очень скоро остался позади, я вышел к крыльцу, у которого толпился народ, прислуга, охрана. Но никто даже и не думал меня атаковать, хотя в моём нынешнем состоянии меня заборол бы и младенец. Безопасники клана Воронцовых молча переглядывались, горничные тихонько шептались, все были обеспокоены. Я же спокойно прошёл через распахнутые ворота, и направился к своей машине.
Только когда я вышел за ворота, охранники рванули к своему хозяину. Что ж, вас ждут не самые приятные новости. Вы остались без работы.
Я вернулся к «Патриоту», забрался в машину, закрылся внутри. На большее меня не хватило. Прямо на водительском сиденье я отрубился, надеясь, что все мои проблемы отныне остались в прошлом.
Глава 24
Утро встретило меня ломотой во всём теле, словно я накануне разгрузил вагон цемента. Я не то что руки поднять, я даже пошевелиться в кресле мог только с великим трудом. Берите тёпленьким, но я, кажется, пока что никому не был нужен. Ещё немного повалявшись, но уже с раскрытыми глазами, я нашёл в себе силы завести машину и медленно поехал прочь из посёлка. Дико хотелось есть и пить, ещё больше хотелось упасть и ничего не делать хотя бы часов десять.
Несколько раз я чуть не попал в аварию по собственной невнимательности, концентрации не хватало даже на то, чтобы вести машину. Даже с бодуна я чувствовал себя на дороге гораздо увереннее. Кажется, я вчера немного перетрудился.
А ещё я понимал, что ничего, кроме чувства удовлетворения, из поместья Воронцовых не забрал. Если не считать подвески. И мне даже нечем расплатиться со Славой за помощь.
Но кое-что я всё-таки сделал. Я выполнил обещание убить графа Воронцова. И поэтому повернул прочь из города, направляясь прямиком к владениям барона Остермана. Выехал на трассу, тихонько поехал правым рядом, стараясь держать руль прямо. Вскоре знакомая грунтовая дорожка начала петлять под колёсами «Патриота». Утро сегодня выдалось ярким, солнечным, и ничего не предвещало беды.
Очень скоро я подъехал к тому месту, где оставлял джип в прошлый раз. Я решил не нарушать традиции, и остановился там же. Взял жезл, призму, снял с пальца перстень. Подарки нужно было вернуть, как мы и договаривались с бароном.