Конечно, это было рискованно. Дело такого масштаба обязательно будут расследовать и полиция, и служба безопасности Конфедерации, и люди Чернышева-старшего. Но всё решаемо, даже это.
Вскоре пришлось даже начать выбирать, что взять, а что оставить. Кое-что пришлось даже выкинуть из сумки обратно, как бы нас обоих не душила жаба. Всё отсюда мы в любом случае не утащим.
Когда обе сумки были до отказа набиты добром покойного аристократа, мы с Ритой переглянулись.
— Уходим? — спросила она.
— Уходим, — сказал я.
Двери лифта, раскуроченные моим появлением, так и стояли раскрытыми, открывая вид на бесконечно глубокую тёмную шахту. Что-то мне подсказывало, что лифт сюда не приедет.
— А… Куда уходить? — пробормотала Рита.
— Через пожарную лестницу, значит, — вздохнул я.
Перспектива затяжного спуска меня абсолютно не радовала. Уж лучше бы мы очнулись внизу, на первом этаже.
Выход на пожарную лестницу пришлось искать ещё несколько минут. Пентхаус занимал целый этаж, и обойти его целиком — дело небыстрое. Тяжёлая металлическая дверь обнаружилась в просторной гардеробной, и как назло, она оказалась заперта, нарушая все возможные противопожарные нормы и предписания.
— Закрыто, — хмыкнул я, подёргав ручку.
— А ты… Разве… — неопределённо помахала рукой Рита.
— Магии больше нет, Рит, — сказал я. — Не могу.
Даже выломать массивную дверь было нечем. Стальной замок надёжно запирал нас в пентхаусе.
— И что будем делать? — спросила девушка.
Я почесал в затылке, разглядывая дверь, отделяющую нас от свободы.
— Есть один вариант… Но он тебе не понравится, — сказал я. — Мне самому не нравится.
— Какой? — нахмурилась Рита.
— Через шахту лифта, — мрачно произнёс я.
Обратно тем же путём. Вот только в моём нынешнем состоянии мне вообще не улыбалось спускаться по узкой металлической лесенке, каждую секунду рискуя сорваться и разбиться насмерть в почти бесконечной шахте.
Мы вернулись к развороченным дверям лифта, я заглянул внутрь. Темно и страшно. Но крохотные ступеньки всё-таки были видны на одной из стен.
— Страшно, мамочки, — озвучила общую мысль Рита.
Я подошёл к журнальному столику, возле пепельницы там лежали спички. Я зажёг одну и бросил внутрь шахты. Спичка прогорела и погасла раньше, чем достигла дна. И даже раньше, чем достигла крыши застрявшего лифта.
— Придётся лезть, — хмыкнул я.
— Ваня, я боюсь! — воскликнула Рита.
— Я тоже, — буркнул я.
Но всё-таки полез внутрь, первым.
Сумка, набитая деньгами и драгоценностями, оттягивала меня назад, перевешивала, я изо всех сил цеплялся за край, пытаясь нащупать носком ближайшую ступеньку. Выглядело это, наверное, совершенно по идиотски, но иных вариантов я не видел. Спускаться как-то всё равно надо, а выбить дверь и спуститься по лестнице просто нечем.
Я наконец повис на железных ступеньках, глядя на Риту снизу вверх. Она выдохнула, поёжилась от страха, но всё-таки полезла следом за мной. Умница девочка.
Долгий затяжной спуск омрачало то, что даже аварийное освещение не работало, только крохотная толика света, приходящего из развороченных дверей в пентхаус, хоть как-то освещала шахту. Зато я мог вдоволь поглазеть на ножки Риты, которая сегодня была в юбке.
— Ваня! Не пялься! — попросила она, заметив мой взгляд.
Чего я там не видел. Всё видел, и в гораздо более удобных позах. Но джентльмены так не говорят.
— Разве могу я отвести взгляд от такой красоты? — спросил я.
— Можешь! И отведёшь! Под ноги смотри! — буркнула она.
Тоже верно. Я и так уже несколько раз чуть не оступился на этих узких и тесных ступеньках. А скоро ещё начнёт и сводить пальцы. Знаю по опыту. Главное, держаться. Спускаться всё-таки проще, чем карабкаться вверх.
Сверху пыхтела Рита, снизу поднимались восходящие потоки воздуха, порой настолько сильные, что чуть не сдували нас с аварийной лесенки. Мы шаг за шагом, сантиметр за сантиметром спускались к первому этажу. Спуск казался бесконечным, словно я попал в ад и теперь вынужден был провести вечность в этой шахте.
Мы устроили привал на крыше застрявшего лифта. Распахнутая дверь в пентхаус отсюда казалась маленьким светлым пятнышком, и что-то мне подсказывало, что нам предстоит спускаться ещё столько же.
— Ох… Я больше не могу… — простонала Рита. — Я руки смозолила…
— Придётся, милая моя, — выдохнул я. — Придётся немножко потерпеть.
Я собрал все силы, все резервы, чтобы просто заставить себя продолжить спуск. В какой-то момент мне даже стало казаться, что мы не спускаемся с крыши небоскрёба, а погружаемся в какую-то сверхглубокую шахту. Лезем в гномьи пещеры за золотом.