— А вот здесь меня убили в первый раз, — сказал я, когда мы проезжали мимо того самого места.
— Убили? — не поняла Рита.
— Вернее, я сам застрелился, — сказал я.
— Из травмата, что ли? — спросила она.
— Нет, из револьвера, — сказал я. — Должен признать, второй раз умирать было больнее.
Я усмехнулся и потискал её голую коленку. Рита засмеялась тоже, похоже, не поверила.
Спустя некоторое время я остановил машину у ворот поместья. Привратники настороженно косились, один доложил по рации о прибытии неизвестного авто. Другой осторожно подошёл к водительской двери, заглянул в тонированное окно. Я сжалился, опустил стекло.
— Иван Васильевич? — удивился привратник.
— Он самый, — сказал я. — Отец дома?
— Так точно, у себя, — сказал он.
— Будь другом, пропусти. Я на пару слов, — сказал я.
— Не могу, — вздохнул он. — Без приказа не имею права.
— Понимаю, — кивнул я. — Ждём тогда.
Им наконец ответили, привратники принялись открывать ажурные створки. Я проехал внутрь и остановился у крыльца.
— Идём, — сказал я.
— Ой, я боюсь, — промямлила Рита. — Я ведь не накрасилась даже!
Конечно, знакомство с родителями. Стресс однозначный. Особенно для простолюдинки, приехавшей в родовое поместье аристократов.
— Идём, — сказал я. — Не укусит тебя никто.
Ей пришлось подчиниться. Мы вышли вместе, держась за руки, поднялись по ступенькам через парадный вход. Отец встретил нас в холле. Рядом с ним стояла мать, украдкой утирая слёзы радости.
— Сын… — произнёс Заславский-старший.
Я хмуро посмотрел на него.
— Помнится, в нашу прошлую встречу… — начал я, но он меня перебил.
— Я был не прав, — сказал он.
— Однако ничего уже не изменить. Иван Заславский умер. На его месте возник Иван Ипатьев, — сказал я.
— Ты ошибаешься. Всегда есть варианты, — сказал отец. — Имперская Канцелярия тоже ошибается. Я готов попросить у тебя прощения. Возвращайся обратно к нам, сынок.
— Ванечка! — всхлипнула мать. — Пожалуйста!
Я молча поиграл желваками. Предложение заманчивое, но гордость не позволяла мне его принять. А ведь всё будет, как прежде. Балы, красавицы, лакеи, юнкера. Пышные приёмы, праздное времяпровождение, дорогие тачки, шмотки, вечеринки. Стоит только согласиться и принять титул княжича. Вместе с наследством.
Переступить через себя, переломать через колено. Отказаться от того, кто я есть на самом деле.
— Нет, — сказал я.
— Нет? — удивился отец.
— Дай угадаю, — сказал я. — Ты тоже узнал, что я — Спектр?
Князь Заславский сложил руки на груди, глянул на меня исподлобья. Значит, я прав.
— Значит, тебя интересует только моя сила, — усмехнулся я. — Жаль тебя расстраивать, но я не Спектр. И даже не маг.
— Вот как… — хмыкнул отец. — Хорошо. Пусть так. Но я от своего предложения не отказываюсь.
Настал мой черёд удивляться. Не поверил, наверное. Я бы тоже не поверил. Ему выгодно, если его наследником будет могучий Спектр, а не слабосильный бастард Коля. Позиции клана Заславских моментально скакнут вверх, как на дрожжах. Даже хорошо, что я не Спектр.
— И всё-таки я твоё предложение не принимаю, — сказал я. — Рад был повидаться. Отец. Матушка. Всего вам хорошего. Идём, Рита.
Я развернулся, потянув Риту за руку. Мать разрыдалась, и я прикрыл глаза, всем сердцем сожалея, что мне приходится так поступать. Но и оставаться здесь я не мог.
Отец не сказал ничего, молча буравил меня взглядом, пока мы спускались с крыльца и садились в машину. Я помог Рите сесть, затем забрался на водительское место сам. Рита явно ощущала себя не в своей тарелке. Понимаю, тоже не люблю становиться свидетелем чужих семейных сцен.
Машину я даже не глушил, а привратники ещё не успели закрыть ворота, так что я со спокойной душой выехал за пределы поместья.
— Почему ты отказался? — спросила вдруг Рита. — Ты ведь… Снова стал бы княжичем, так?
— Это был бы уже не я, — сказал я. — Иван Заславский умер. Застрелился. Иван Ипатьев… Тоже умер. Сгорел в огне Армагеддона. Да и становиться княжичем… Ненавижу аристократов. Ненавижу всё, что с ними связано.