- Спасибо; но успех мне совершенно не важен, - поклонился хротар.
Я отправился дальше - и успел заметить, как он снова залез на дерево. Кто его знает, может быть, это я чего-то не понимаю. Ведь, если вспомнить, в детстве мы играли в игры отнюдь не из желания выиграть (хотя проигрывать, кончено, было неприятно) - нам просто нравилось то, что мы делаем. И к чему быть озабоченным какой-то целью, если из-за этого упускаешь многое из прекрасного, случающегося сегодня? Магам, кстати, очень не рекомендовали расстраиваться, огорчаться, переживать, считая, что это сильно нарушает природные потоки сил; однако озабоченность и искренние переживания - это две совершенно разные вещи, и без второго, как мне кажется, жизнь наша сильно обеднеет. И хотя с возрастом нам все сложнее заниматься бесцельной деятельностью, эти люди, залезающие на деревья просто потому, что им так захотелось, не так уж не правы. Я вспомнил о неуемном любопытстве хротаров и улыбнулся: данное учение им как нельзя больше подходило.
На двадцатый день пути я спустился с Велигорья к Заливу. Отсюда путь мой пролегал через море. Побережье было пустынно. Оттар честно держал слово, данное Йострему: его кораблей в Заливе не было, и мне пришлось довольствоваться небольшим рыбацким суденышком, плывущим к Золотому острову, где проходящие мимо корабли брали воду.
Не скажу, что я сильно огорчился необходимостью задержаться на Золотом острове. Тень Веронда не давала мне покоя, и там я надеялся выяснить, что же произошло на самом деле.
На острове продолжалось все то же запустение, которое царило тут год назад. Немногочисленные слуги, последовавшие за Верондом в изгнание - среди них я не встретил никого из тех, кто ближе всех терся возле Второго хранителя год назад, - до сих пор жили здесь, в крепости, где несколько помещений были восстановлены на скорую руку. Конечно, минуло уже три месяца, и вряд ли можно было обнаружить то, что не удалось найти по горячим следам. Разумеется, тот, кто совершил убийство - а что это убийство, я почти не сомневался, несмотря на уверения слухов в случайной смерти Веронда - давно уже покинул остров, но вот выяснить, кто послал убийцу, может быть, еще можно.
- И что - из Йострема никто не приезжал, чтобы установить причину смерти правителя? - спрашивал я старого слугу, еще более постаревшего со дня смерти хозяина.
Тот печально развел руками.
- Кому сейчас до этого? Там идет война, и у правителей хватает заботы и без нас.
- Хорошо. А до смерти твоего хозяина кто-нибудь приезжал?
Слуга задумался.
- Много разных людей приезжало, но все - оттуда, - он махнул рукой на север, в сторону побережья Камангара.
Видимо, Веронд в последние дни вел активные переговоры с Оттаром. Убийца мог затесаться среди рыбаков, или среди посланнков Камангара...
- Ты точно помнишь, что в тот вечер он ужинал один?
- Да, один. Сидел, я ушел за вторым блюдом, и вдруг он вскрикнул так страшно, что я еще в коридоре выронил блюдо. А когда прибежали мы, он уж не дышал.
- Он лежал на полу?
- Нет, на столе. Уронил голову на руки и не шевелился. Можно было даже подумать - он спит, только вот не дышал.
- И никаких ранений, ничего на теле не нашли?
- Да вот как уснул, я же говорю! Лежит тихо, спокойно, и лицо еще румяное.
Я вернулся в комнату, где умер Веронд. Она располагалась на втором этаже небольшого здания в центре крепости; в окна ее можно было легко заглянуть со стены или с крыши соседнего здания, но слуги утверждали, что никого там не видели. Впрочем, не видели - не значит "не было".
Раз никто из Йострема не приезжал, значит, все грамоты и письма Веронда должны быть здесь. Помня о хорошем ко мне отношении Второго хранителя, слуга позволил мне осмотреть бумаги хозяина, но осмотр ничего не дал. Правда, одно письмо - даже не письмо, а набросок - показался мне любопытным: в нем Веронд говорил о возможности отделения Иль-Бьона, ближайшей к нам земли, и соседнего с ним Валахора, от Йострема. Кому он собирался отправить это письмо, отправил ли и вообще зачем о таких вещах было кому-то писать, я так и не понял.
Засидевшись в задумчивости, я не заметил, как подступили сумерки. Не страдая предрассудками насчет ночлега в комнате, где случилась смерть человека, я улегся на полу. Сон мага всегда довольно своеобразен, ибо это не полная отрешенность, а скорее некая отвлеченность от внешнего мира и сосредоточенность на мире внутреннем. Но сегодня меня посетило странное видение. Я вдруг увидел Веронда, сидящего за столом, и в комнате хоть и были сумерки, но еще достаточно светло. Веронд сидел и не замечал меня, задумчиво черпая ложкой похлебку из миски.
Дверь неслышно отворилась. Веронд попытался вскочить, но вошедший человек скользнул к нему и вдруг пальцами ударил его в шею. Вскрикнув, Веронд захрипел и повалился лицом в стол; а человек повернулся ко мне.
Я услышал грохот в коридоре: должно быть, это слуга уронил поднос. Сейчас гость должен был исчезнуть, пока слуга будет в замешательстве; но вместо этого убийца направился ко мне. И тут я понял, что не сплю, и гость на самом деле стоит передо мной, готовый к прыжку.
Единственное, что я успел сделать - это перекатиться ему навстречу. Он приземлился там, где я только что лежал, и вновь развернулся ко мне.
- Так вот чему учат у "поклонников воды", - усмехнулся я, поднимаясь. Передо мной был тот самый хротар, что поучал меня, как вредно стремиться к какой-то цели, важно получать удовольствие от собственной деятельности. Он не отвечал, и лишь по вспыхнувшим в воздухе тонким линиям я понял, что в меня были брошены смертельные снаряды. Когда я успел раскрутить свой Круг и сбить летящую смерть, я не заметил; а убийца обнажил кинжал и устремился ко мне.
С грохотом опрокинув на него стол, я обратился в бегство. Стол на пути убийцы задержал его не больше, чем легкий бугорок, но когда он ударил кинжалом, клинок пронзил полу моего долгого одеяния, не задев тела - и запутался в складках.