К высившемуся на холме каменному городу, где над белой крепостной стеной подымались роскошные кровли особняков, принадлежащих татагам - знатнейшим людям города - вели извилистые улочки, огражденные лишь легким плетнем, где стояли небольшие деревянные дома. Небольшой участко богатых домов был еще возле самого порта, но в основном тут располагались склады и торговые ряды.
- Мы доставим тело покойного его племяннику, - сообщил Тарлав, - и отбываем домой. Отправишься ли ты с нами?
Я покачал головой.
- Здесь у меня есть свой невыполненный долг.
- А что передать правителю?
- Передай, что скоро я поставлю на его службу Дракона Северного Острова.
Тарлав усмехнулся, но ничего не сказал. Я по-своему истолковал эту усмешку. Всю дорогу сюда мы с Далией обсуждали, как нам быть, и я с грустью признавался себе, что назад мне дороги нет: от Даронда я сбежал, не выполнив поручения, повелениями Оттара тоже пренебрег.
Далия, Алин и я выбрались на берег. Поклажи у нас не было никакой, на дворе стояли последние теплые деньки, и мы, не обремененные заботой, отправились пешком искать себе пристанище, а если повезет - и дом Арота Мирана.
Мы оказались в Бросс Клагане совсем не так, как я рассчитывал. Средств к существованию у нас было еще меньше, чем поначалу, когда я только строил планы поисков Мирана; я был на ножах с половиной татагов и любой встречный запросто мог обвинить меня в том, что я - шпион Йострема (или Камангара - это смотря кто попадется). Однако впечатление у меня складывалось такое, что в этих краях никому ни до кого не было дела. Все шли куда-то, торопились, почти не глядя по сторонам. Можно было встретить знакомого - и не докричаться до него. Конечно, избыточная забота о ближних имеет свои побочные стороны - вроде чрезмерного желания указывать, кому как следует жить, - но при этом не рискуешь остаться один, вот так, брошенный у дороги...
Однако нам повезло, хотя и не совсем как мы рассчитывали. Алин нашел заброшенный дом, пригодный, однако, для житья, и, поговорив с соседями, мы решили тут остановиться. Выяснилось, что он не заброшен, просто сейчас в нем нет жильцов, а вообще хозяин сдает его внаем всем желающим, и с ним можно договориться как раз через этих соседей. Рассудив, что вопросы оплаты можно обсудить и потом, мы после некоторых колебаний въехали в жилище.
Жильцов тут, похоже, не было довольно давно, и хозяева вряд ли появлялись последние несколько месяцев. Внутри царило запустение. Привести заброшенный дом в порядок требовало немалых усилий, и Далия в очередной раз высказала все, что она думает обо мне и других таких, как я, пускающихся в путешествие только с тем, что у них в карманах.
В соседнем доме дочь хозяев оказалась одного с Далией возраста, и они быстро нашли общий язык, так что вскоре мы обзавелись всем необходимым для жизни, а заодно Далия узнала, где рынок и что у кого можно достать.
А сосед долго стоял в воротах, глядя на нашу суету, и, наконец, не выдержав, заговорил со мной:
- Никак не пойму, кем ты им приходишься. Отцом быть не можешь - больно юн; женихом тоже - вам ведь это, вроде как, запрещено, - да и вообще на близкого родственника не похож; тогда кто ты им?
- Если это так важно, то я - их брат. А если, говоришь, не похож, то - двоюродный, - ответил я. Сосед понимающе кивнул. Но помочь с уборкой не предложил.
Когда я выбрался в город, то был немало удивлен: Тарлав поработал тут на славу. Город гудел, как потревоженный улей. Вдруг на всех перекрестках заговорили о том, какой дан Румат был хороший правитель, как процветала при нем держава; о том, как его любил нынешений глава совета, дан Атран, и о том, как подлые йостремцы убили великого правителя. О том, почему этот великий правитель оказался в Йостреме, как-то не вспоминали.
А потом случилось совсем непредвиденное.
Для прощания тело Румата было выставлено в местном Храме Трех. Многие заходили в него - как я полагаю теперь, зная нравы клаганцев, не от большой любви к бывшему правителю, а от пристрастия к зрелищам, - и в храме постоянно толпился народ. Я подошел к Храму. Это было великое здание за стенами города, рядом с гаванью, из белесого камня. По всей окружности его высились граненые колонны. Ко входу вело несколько ступеней. Но что-то показалось наигранным: как мне представлялось, власть Творцов была более незаметной, а тут - храм точно кичился своей посвященностью Богам.
И вот, от кораблей, раздвигая толпу, в храм строем вошло несколько десятков воинов. Охочий до зрелищ люд повалил валом; потом вдруг разом все отпрянули - и воины вышли обратно, но шаг их был медленным, и они несли на руках тело Румата.
Мои попытки расспросить, кто это и почему они уносят покойного, ни к чему не привели. Вернее, каждый, к кому я обращался, отвечал мне:
- Это Воины из Общины, - но более ничего толком сказать не мог. Никакого нарушения порядка не было, и люди очень быстро разошлись, убедившись, что зрелищ больше не будет.
Я брел по городу, рассматривая вывески. Одна бросилась мне в глаза: "Ткани Кормина". Не знаю, почему я тогда ее запомнил - может быть, был виноват рисунок: одинокий корабль в морском просторе.
Об Ароте Миране никто не слышал - во всяком случае, те немногие, кого я успел расспросить. Все отсылали меня в крепость, узнавать у глав города, которые должны были - по замыслу - знать все обо всех и думать о каждом своем подданном.
- Только не говори, что и правители Бросс Клагана метят в боги, - погрозил Воплотивший. Сохранивший пожал плечами: