Уже во время первого покорения Иерусалима христиане покинули город и бежали в Заиорданье (Трансиорданию), откуда в первой половине II века потихоньку начали возвращаться в Палестину и в Иерусалим. При разорении в 133 году Иерусалима императором Адрианом иудеи были рассеяны в диаспору (которая для многих из них началась еще раньше). В последующие века им было запрещено возвращение в Иерусалим и для них осталось лишь одно печальное паломничество к Стене Плача — остатку последнего славного храма царя Ирода, который посещал и чье разорение со скорбью предрекал Христос (Мф. 23,37–38; 24,1–2). Однако еврейское население все же осталось в Галилее, и в византийский период по всей Палестине были десятки синагог.[1]
Количество христиан в Палестине постоянно росло, и особенно оно увеличивалось со времени провозглашения свободы христианства (известным Миланским эдиктом 313 года о религиозной терпимости) при Константине Великом. Святая царица Елена, мать Константина, отправилась в 326 году из Ниша[2] и Никоми-дии в Святую Землю и начала там большие работы по обновлению святых мест. С помощью Константина она воздвигла в Палестине десятки храмов в местах рождества (базилика в Вифлееме стоит и по сей день), жизни, подвигов и страданий Спасителя (храм Воскресения на Гробе Господнем, с пристройками, существует и сейчас). Недавно на мозаичном полу одной из церквей в Палестине открыта карта этой страны с запечатленными на ней храмами-задужбинами[3] этих первых христианских императоров — святых Константина и Елены. Позднейшая традиция задужбинарства, у византийских и сербских правителей и у правителей других христианских народов, берет свое начало из Святой Земли. Строительство Елены в Святой Земле продолжили императрица Евдокия, жена Феодосия II, а также император Юстиниан. Император Ираклий в 628 году возвратил захваченный персами Честной Крест Христов, обретенный в свое время святой царицей Еленой и почитаемый всеми христианами испокон веков.
Благочестивое паломничество на Святую Землю продолжалось непрерывно на протяжении столетий и с переменами и трудностями, приносимыми каждой исторической эпохой, сохраняется и поныне. (Одна из древнейших книг, посвященных паломничеству, — «Описание путешествия по святым местам» Этерии, IV век.) Наиболее значительные и аутентичные святые места до настоящего времени принадлежат православной Иерусалимской Патриархии, Сионской «Матери всех Церквей» Божиих, а затем — римо-католикам, коптам, протестантам и другим.
В 637 году арабы-мусульмане заняли Иерусалим, а после наследники завоевателя халифа Омара на месте Соломонова и Юстинианова храма воздвигли две и ныне существующие мечети, которые, также как и двухтысячелетний православный храм Воскресения и храм Гроба Господня на Голгофе, новообразованное еврейское государство Израиль не трогало. С конца XI до XIII века западные христиане, крестоносцы, временно освобождали Иерусалим, но при этом сильно грабили его и другие святые места, так что даже инициатор крестовых походов, папа Иннокентий III, критиковал их за разграбление святынь, которые мусульмане, по крайней мере, в известной степени уважали. Впрочем, папа переступил и через это и поставлял по порабощенному православному Востоку своих марионеточных униатских «патриархов».
От арабов владычество в Палестине перешло к сельджукам, затем к мамлюкам и в конце концов к османам. Только в 1917 году турецкая власть была окончательно удалена из Палестины, а управление передано англичанам, которые известным образом поспособствовали евреям в образовании в 1948 году нынешнего государства Израиль. В конце XIX века основанное в Швейцарии Сионистское движение переместилось в Иерусалим. Незадолго до этого царская Россия основала в Палестине Русское Палестинское общество для изучения Святой Земли, что в свое время сделали также и западные римо-католики, и протестанты, библейско-археологические школы которых в Иерусалиме пользуются сейчас мировой известностью. Православная Иерусалимская Патриархия имеет в Иерусалиме свою «семинарию Честного Креста».
И сейчас в центре внимания жителей Святой Земли и всего мира находятся прежде всего святые места. По сути, вся Палестина — это одно большое святое место. Здесь материализована (опредмечена) многовековая библейская история, в определенной мере вся наша ветхозаветно-новозаветная цивилизация, материальная и духовная культура Европы и европеизированных народов мира. Об этих святых местах достаточно написано в наше время, и все существенное в основном известно. Каждая из этих святынь имеет свою особую духовную значимость, многогранное наследие, которое можно ощутить и пережить только на месте событий. Это был бы действительно особый, персональный рассказ о каждом из святых мест и об их вновь пережитой истории, но мы не будем останавливаться на этом. Лишь коротко, кое-что скажем об историософском значении Святой
Земли и Иерусалима в рамках иудео-христианской духовной традиции, то есть на основании библейско-христианского видения мира и человечества.
Из Библии, из запечатленного в ней взгляда на Святую Землю видно что сначала она была «землей чужой», землей многобожников и язычников. Затем Бог обещал и дал ее в наследие Аврааму и его потомству Израилю, ветхому и новому. Однако наследование этой «обетованной земли», с исторической точки зрения, носило переменчивый характер. В самом библейском повествовании о первоначальных днях Святой Земли, историческая достоверность которого подтверждена (Библия — в первую очередь книга историческая, хотя ее послание одновременно и метаисторическое), содержится одна общечеловеческая истина.
А именно — Библия изначально тесно связывает человека и землю. Первый человек Адам «от земли» — «Адамах» (= земное!), и имя самой земли «Адама» (Быт. 2, 7; 3,19). Но, по Священному Писанию, человек одновременно характеризуется как образ Божий, он — носитель неотъемлемого образа и подобия Божия и как отдельная личность, и как общество рода человеческого, и его призвание и миссия на земле — стать сыном Божиим, а землю сделать раем — своим, но и Божиим, местом обитания и домом. Таким образом, человеку была задана Божественная (Богочеловеческая) икономия. (Греческое слово οιχονομια очень хорошо переведено на славянский как домострой (домостроительство), подобно тому как греческое понятие экология по-славянски переводится как «домо-логия», домо-словие — забота и попечение о человеческом месте пребывания и жилище, о доме и обиталище, об окружении и жизненном пространстве, о земле живых; как бы сказал Псалмопевец: «Благоугожду пред Господем во стране живых» — «Буду ходить пред лицем Господним на земле живых» (Пс. 114, 8)).
Согласно Библии, земля и космос сотворены точно так же и с той же целью, что и рай, и для рая. Библия повествует нам о том, что человек однажды, в начале истории, упустил этот первый шанс. Но то же Священное Писание говорит и свидетельствует, что этот шанс потерян для человека не совсем. Человек пал, но не погиб. Это — главное послание библейского завета, или союза Бога с Авраамом, и оно дано именно тогда, когда Авраам был призван из Халдеи прийти и поселиться в Ханаане, в «земле обетованной» — Палестине. Это — первоначальное обетование, данное Богом в начале истории, Поручителем которого является Он Сам; участвует в нем и человек, Авраам, и Израиль, принимающий этот призыв и вступающий в союз с Богом. А что же было с исполнением этого обещания? Рассмотрим это подробно.
Несомненно, существует некая особая диалектика, но не платоновская или гегелевская, а библейская, в том, что для человека земля одновременно и радость, и печаль, источник жизни и смерти, благословенного счастья и процветания, но одновременно — источник проклятия, несчастья и утрат. Это видно из самого Божьего слова к Израилю: земля, «в которой течет молоко и мед», дается израильскому народу — символу человечества — в наследство (Втор. 15, 4), но одновременно этому самому народу указывается, что он на этой земле пришелец и поселенец, временный житель (Лев. 25,23). С исторической точки зрения, на протяжении веков Палестина для израильтян, по сути дела, таковой и была. И это не просто метафора. Более того, таковой же была она и для христиан. Эта Святая Земля, которая является символом земли вообще, чаще всего бывает связана с иудаизмом и христианством, но и со всем человечеством, а они точно так же связаны с нею. Именно в этой связи и заключена некая диалектика. Потому что та же самая Богом данная Святая Земля необходима и для того, чтобы освобождать от судорожной человеческой привязанности к земле, к земному царству, и только к нему, чтобы жизнь человеческая не сводилась только к земному и не отождествлялась только с ним. Ибо не земля — спасение человека, но человек — спасение для земли.