Васильев немного завидовал лейтенанту – человек и бой видел в подробностях, и успел послать не одну пулю в ответ врагу. Сам он помнил только мелкие вспышки да пляску серых смерчей на гребне, где таилась вражеская засада. Да ещё пережил незнакомое прежде ощущение, когда кажется – это не ты, а кто-то другой тормозил под выстрелами, вываливался из кабины, брал на буксир подбитый горючевоз, слышал свирепые железные щелчки, звон металла и визг рикошетных пуль. Это – как открытие чего-то неведомого, о чём ты прежде лишь смутно догадывался и чего мог в обыденной жизни никогда не узнать. Сказать откровенно, рядовой Виктор Васильев сейчас удивлялся себе самому, своей способности делать то, что он делал всего полчаса назад. От него при нападении душманской засады требовалось только одно: посильнее давить на газ – быстрее убираться из зоны обстрела. А он?… Лейтенант, кажется, одобряет, но ещё неизвестно, что скажет начальник колонны. Ведь Васильев рисковал и собой, и жизнью командира, и машиной с грузом. Защищать и вытаскивать подбитые машины есть кому и без него. Но ведь он находился в выгоднейшем положении и мог оказать самую быструю помощь. Лишняя минута под огнем – это целая вечность, особенно для неподвижного бензовоза… Выходит, рядовой Васильев способен на опасный риск? Чудеса!…
Одолели ещё один перевал, дорога снова уводила вниз. Хребты стали словно бы разбегаться, лейтенант примолк, сосредоточено оглядывая серые дувалы, зеленые кущи садов, прячущих редкие кишлаки. В голубоватом мареве просторного межгорья открылся большой оазис, в зелени проглянули городские строения.
– Считай, первый этап одолели. – Лейтенант откинулся на сиденье. – Не устал, Виктор Сергеич? А то могу подменить на втором переходе.
Васильев перехватил взгляд офицера и прочел в нём то самое, что взволновало его сегодня больше душманской стрельбы: «А ты ничего парень…» Он отрицательно качнул головой.
– Не устал, товарищ лейтенант. Да и с чего бы?
– Тогда я, пожалуй, после привала пересяду к Абдылдаеву. Он сегодня впервые в большом рейсе, сам знаешь – дальше дорога посерьёзнее. В смысле поворотов.
Васильев молча кивнул. Он понял: лейтенант окончательно поверил в него.
На привале у диспетчерского пункта долили баки машин. Три бензовоза ушли на государственный склад горючего, из этого городка им возвращаться обратно. С сержантом обменялись адресами. Подошел попрощаться и усатый афганец – дальше он поедет с другой колонной. Сияя белозубой улыбкой, показывал зенитчикам большой палец.
– Хорошо душмана сшибал!
Уходя, афганец несколько раз оглядывался, махал рукой. Васильеву даже взгрустнулось. С сержантом они, наверное, ещё встретятся, а с этим усачом едва ли. Даже малознакомые люди становятся близкими, если ты хоть раз делил с ними общую опасность.
Обедали консервами и сухарями, запивая остывшим чаем из фляжек. На общем построении водителей, экипажей и расчетов охранения начальник колонны, уточнив обстановку и порядок движения на втором этапе рейса, назвал тех, кто отличился в пути, особенно при отражении душманского нападения. Вслушиваясь в незнакомые фамилии командиров и солдат охранения, Виктор вдруг замер.
– …Водителя транспортной машины рядового Васильева за находчивость и смелость при спасении подбитого бензовоза представляю к государственной награде. По окончании рейса выпустить о нем специальный «боевой листок»…
Сначала он обрадовался – выволочки за опасный риск, значит, не будет. Но тут же стало неловко. Чем он лучше других? И что такое особенное совершил сегодня? Помог товарищу в трудную минуту? Так этому его с детства учили в семье, школе, в пионерской и комсомольской организации, а в армии – это его солдатская, уставная обязанность. Сказать честно, так он и на риск пошел, потому что жаль стало машину: боялся – с нею не станут возиться, столкнут под откос и сожгут. Васильев вырос в большой семье, где берегли каждую вещь. Здесь, на исстрадавшейся афганской земле, сердце его обливается кровью при виде разрушенных домов и мостов, обломков дорогой техники, валяющейся у дорожных обочин. Если награждать – так экипаж того бронетранспортера, что прикрыл их своей броней на остановке. Без него, может, и не стоять бы сейчас в строю рядовому Васильеву. Наверное, командир взвода расписал начальнику колонны подвиги Васильева, которых, в сущности, не было. Совестно же на ребят смотреть.