— Вся ваша работа видна. Весьма компетентный человек составлял этот документ. Весьма! Кто он?
— Полковник Коркунов, — сказал я. — Знающий и влюбленный в свое дело человек.
— Это чувствуется.
Когда я рассказал Борису Алексеевичу о разговоре с генералом Белоусовым, тот смутился.
— Не я же один составляю сводку — почти весь аппарат участвует в этом. Так что…
— Но вы отвечаете за нее. Так что все правильно…
А через несколько дней меня пригласил к себе начальник тыла фронта генерал Дмитрий Иванович Андреев.
— Что у вас там происходит, товарищ Саушин? — строго спросил он, когда я зашел в кабинет. — Жалуются люди на полковника Коркунова. Он что, действительно такой неуживчивый с сотрудниками?
— Действительно, — ответил я. — С теми, кто хочет облегчить свою работу в ущерб ее качеству. Коркунов требовательный офицер, отлично знающий порученное ему дело.
— Вы довольны им?
— Так точно. Я высоко ценю его как работника и как душевного, внимательного человека.
— Хорошо. Учтем это.
Начальник тыла в разрешении этого конфликта поддержал Коркунова и меня, и обстановка в управлении нормализовалась. Мы с Борисом Алексеевичем долгое время работали рука об руку, крепко сдружились и вместе прошли всю войну.
Вернувшись к себе и проходя по коридору, я был настолько погружен в раздумья, что не услышал, как меня окликнули. Только почувствовал, что кто-то взял меня под руку.
— Что же ты не отзываешься, Федор Семенович? Разыскиваю тебя всюду… — Рядом шагал полковник В. Медведев. Мы близко знали друг друга, часто встречались по делам службы. Дело в том, что он выполнял обязанности заместителя начальника отдела военных сообщений, и нам приходилось постоянно координировать свою работу. Диспетчерская служба следила за следованием продовольственных транспортов и держала в курсе дел аппарат нашего управления.
— Что-нибудь срочное? — поинтересовался я.
— Железнодорожная ветка до станции Невель восстановлена, — сказал он. Я молчал, до моего сознания не доходило, что же хочет от меня Медведев. — Что с тобой, Федор Семенович? Ветка, говорю, восстановлена, понимаешь! Должен прийти первый эшелон с продовольствием. Нам надо быть там…
Только теперь я понял, о чем идет речь. После успешно проведенной Езерище-Городокской операции наши войска на несколько километров продвинулись вперед. Фашисты, отступая, разрушили железную дорогу, мосты. Железнодорожные войска получили задание срочно ввести в строй участок до станции Невель. Он был необходим для того, чтобы перебазировать фронтовые склады продовольствия, находившиеся на станции Городок, и значительно сократить расстояние для подвоза продуктов питания войскам правого крыла фронта. Железнодорожникам пришлось туго: необходимого материала не хватало. В дело пошли старые конструкции, перебитые рельсы, старые крепления. Прошло десять дней, как начались работы, и вот дорога готова к пуску.
— Едем!
Когда мы прибыли в Городок, эшелон из двадцати вагонов был уже готов к отправлению.
— Давайте соблюдать максимум осторожности. Дорога на ладан дышит, — предупредил нас офицер железнодорожных войск. — Лучше, если мы пойдем впереди эшелона.
— Так и сделаем, — согласился я.
До Невеля добрались без приключений. Здесь уже нас ждали десятки автомобилей — это войсковые продовольственники прибыли за продуктами. Выдача их началась сразу же, прямо из вагонов.
Одна из важнейших особенностей в работе упродснаба — точное взаимодействие с другими управлениями. Нельзя себе представить всю его многогранную деятельность без постоянных контактов с управлением военных сообщений, автомобильного, медицинского, с отделами штаба тыла. Генерал Д. И. Андреев на всех совещаниях, в личных беседах с руководителями всегда требовал непременно укреплять взаимодействие, видя в этом один из источников успешного решения задач.
Исключительно внимательно относился к нуждам продовольственников начальник автомобильного управления полковник Н. Л. Лазовский. Мы работали в теснейшем содружестве. Это и понятно. Без четко налаженных автомобильных перевозок мы не смогли бы своевременно доставлять продовольствие в нужные районы. Доброе отношение Лазовского к нам проявлялось порой неожиданно, в самых необычных делах и поступках.
Как-то вечером Николай Леонтьевич зашел ко мне. Разговор сразу же зашел о положении на фронтах, затем коснулся наших насущных дел. Вдруг он неожиданно предложил: