— А что, если я выделю вашему управлению автомобиль и мотоцикл? Обрадуешься? А то мотаются твои офицеры по фронту где пешком, где на попутных…
Я ответил не сразу. Вообще-то глупо отказываться от такого дара — транспорт нам нужен позарез. Но вот вопрос: где взять шофера, он ведь штатным расписанием не предусмотрен.
— Нет, вы только посмотрите на него! — воскликнул Лазовский. — Вместо того чтоб обрадоваться, поблагодарить меня за щедрость, он молчит и хмурится. Можно подумать, что я у тебя вагон муки прошу!
Огорчение его было настолько искренним, что я спохватился:
— Конечно, спасибо тебе. Только вот возьму я машину, мотоцикл, и будут они стоять на приколе. Водить-то их некому.
— Пустяки, — возразил Николай Леонтьевич. — Сами офицеры будут водить. Не умеют — научатся. Дело не такое уж хитрое…
— В самом деле, а почему бы и не научиться. Это каждому пригодится, — согласился я.
Через несколько дней машина и мотоцикл уже стояли в нашем дворе. Работники управления с любопытством рассматривали их. Здесь же находился и офицер автомобильного управления.
— Имею задание проводить занятия с офицерами продовольственного управления. Матчасть готова, — доложил он.
Мы скомплектовали группу, которую возглавил большой автолюбитель майор Савченко. Занятия проходили в поздние вечерние часы. Мои опасения, что дополнительная нагрузка на людей отрицательно скажется на выполнении ими служебных обязанностей, оказались напрасными. Офицеры с таким старанием и энтузиазмом осваивали новое для них дело, что не чувствовали усталости.
Общему настроению вскоре поддался и скептически настроенный полковник Коркунов — самый старший среди нас по возрасту. Когда я увидел Бориса Алексеевича в кабине автомобиля рядом с офицером из автомобильного управления, он смущенно и как-то по-детски улыбнулся.
— Вот на старости лет решил еще одну специальность приобрести. Может, и пригодится. Неудобно в стороне от всех оставаться, — словно оправдываясь, сказал полковник.
И действительно — пригодилась. Через несколько месяцев и Коркунов и другие офицеры самостоятельно и уверенно ездили по делам службы на машине и мотоцикле.
Тесная дружба сложилась у нас с начальником медицинского управления генералом Аветиком Игнатьевичем Бурназяном. И хотя в решении некоторых вопросов нам довольно часто приходилось скрещивать шпаги, мы всегда с уважением, душевно относились друг к другу.
Человек неугомонный, энергичный, порой горячий, беспредельно влюбленный в свое дело, Бурназян пользовался непререкаемым авторитетом и в управлениях тыла, и в войсках. С его словом считались, к его голосу прислушивались. Проводя большую часть своего времени в частях, он хорошо знал обстановку на фронте, быт солдат и офицеров и зачастую высказывал нам такие рекомендации, которыми мы не могли не воспользоваться. Тем более что эти рекомендации касались составления различных диет для больных, качества приготовления пищи, оборудования пунктов питания на этапах эвакуации раненых.
Человек, хочет он того или нет, своим поведением, поступками влияет на окружающих. Инициативный заражает оптимизмом, энергией, стремлением искать и находить наиболее рациональные пути и методы решения вопросов, хороший организатор — желанием действовать собранно, эффективно. Короче говоря, личный пример во все времена, в любой обстановке — наиболее действенное средство влияния. Сколько раз я наблюдал, как в сложнейшей ситуации, стоило Бурназяну появиться среди людей — они подтягивались, обретали уверенность, начинали действовать спокойно и четко.
Так было, когда мы с ним прибыли на одну из станций. Там всюду, где только можно, лежали и сидели раненые бойцы. Медицинские работники сбивались с ног, оказывая им первую помощь. А раненые все прибывали.
А на железнодорожных путях стояли санитарные поезда, масса товарных вагонов. Бурназян сразу же сориентировался в обстановке. С помощью солдат рабочих подразделений и санитаров он организовал погрузку раненых в поезда, в том числе и товарные вагоны, наскоро оборудовав для перевозки людей.
Буквально через несколько часов картина резко изменилась. Стала просматриваться определенная система в обработке раненых, отправке их в тыловые госпитали. Раненые, поступающие на станцию, сразу же направились к палаткам, в которых расположились пункты первой помощи. Такие же пункты были созданы и на открытых площадках. Бурназян то появлялся возле вагонов, где происходила погрузка раненых, то встречал машины с бойцами, то голос его слышался в палатках. Где-то он подбадривал людей добрым словом, где-то помогал организовать работу, где-то резко одергивал нерадивых, поддавшихся панике людей.