— Пост очень ответственный, товарищ Саушин. Очень! — сказал он в заключение. — Вопросы продовольственного снабжения фронта — это проблемы боевой готовности войск, тесно связанные с их способностью противостоять врагу и побеждать его. Надеюсь, вам не надо объяснять, что снабжение войск продовольствием во все времена имело первостепенное значение…
— Я это понимаю, товарищ дивизионный комиссар. Но я инженер и службу снабжения знаю слабо. Если возможно, то направьте меня в полк, на прежнюю должность…
До сих пор не понимаю, как я решился сказать такое. Ведь мне же сразу было сказано, что решение принято — значит, все продумано, взвешено.
Человек, сидевший напротив меня, резко поднялся и быстро подошел ко мне вплотную. Я заметил, что поднялся и А. М. Пронин.
— Мы вызвали вас не для того, чтобы узнать, хотите ли вы исполнять обязанности военного комиссара управления продовольственного снабжения. Вовсе не для того. Нам важно знать, годитесь ли вы для этой работы. А вы «хочу, не хочу»… Идите…
Я вопросительно взглянул на Пронина. Лицо его было непроницаемо, разве только чуть порозовело. Он молча кивнул мне: дескать, можете быть свободны. Вышел в приемную, закурил и тут только заметил, что на меня пристально смотрит командир для особых поручений.
— Кто это у члена Военного совета?
— Член Государственного Комитета Обороны товарищ Булганин, — ответил многозначительно порученец и, заметив растерянность на моем лице, подошел ко мне и, улыбнувшись, тихо сказал: — Не волнуйтесь, все будет в порядке…
Раздался звонок. Командир, попросив меня подождать, скрылся за дверью кабинета. Минуты ожидания показались мне вечностью. Но вот дверь отворилась, и он снова появился в приемной. Улыбаясь, подошел ко мне, протянул руку:
— Поздравляю, вы назначены военным комиссаром управления продовольственного снабжения фронта. Вам присвоено воинское звание старший батальонный комиссар. Поезжайте и принимайте новую должность.
В коридоре мне встретился Н. Е. Воронин.
— Здравствуйте, Федор Семенович! — воскликнул он. — Ну вот и дождались. Поздравляю с новым назначением. — Поняв, что я вовсе не в восторге от случившегося, Николай Ефимович совершенно серьезно добавил: — Знаете ли, не боги горшки обжигают. Партполитработа для вас дело не новое, а остальное приложится…
Слушая Воронина, я почему-то подумал, что еще вчера, беседуя со мной, он уже знал о моем новом назначении. Собственно, это роли не играло. Я был искренне благодарен этому несколько суховатому, но, как мне показалось, доброму и чуткому человеку за его поддержку, за добрые слова.
Когда я вышел из политуправления, наступал вечер. Тихий, безветренный. Весна еще не вступила в свои права, но снег вокруг уже потемнел, осел, с крыш свешивались сосульки. Деревья освободились от белых снежных шапок и стояли теперь голые и мрачные.
Я медленно брел по пустынной улице. Мысли сменяли одна другую. Думал о том, как все-таки крутит нас всех судьба. Мечтал об одном, а жизнь заставила делать другое, и вот теперь…
Незаметно дошел до гостиницы, поднялся в свой номер. Вечер был целиком в моем распоряжении. Хотел почитать — не читалось…Военный комиссар управления продовольственного снабжения фронта. Вот ведь как жизнь круто повернулась! Разве мог я когда-либо думать о том, что мне будет доверено такое дело. Начинал-то я, как любой мой деревенский сверстник, с самой скромной крестьянской работы, не думая ни о каких начальственных должностях. В трудный 1925 год окончил профессионально-техническую школу и годичные курсы механиков тракторов. Молодая Страна Советов в те годы уверенно набирала силу. Рождались новые заводы и фабрики, укреплялись, начинали полнокровную жизнь колхозы и совхозы. На полях гудели тракторы. Правда, было их мало, очень мало, да и те в большинстве случаев с заграничной маркой. И не было на селе человека, более уважаемого крестьянами, чем тракторист. Мечта сесть за руль трактора завладела и мною. И чтобы она стала явью, готов был, как говорится, своротить горы. А когда впервые проехал по селу на совхозном «Фордзоне», счастливее меня не было на земле человека.
Потом работа в техникуме механизации сельского хозяйства инструктором производственного обучения, заведующим учебными мастерскими, женитьба…
В жизни часто бывает так, что встретившийся на пути человек вдруг становится частицей тебя самого, оказывает определяющее влияние на твой характер. Да что там характер — на всю дальнейшую судьбу! Неутомимый в деле, тактичный в обращении, добрый в поступках, не навязчивый в советах, он входит в твое сердце и остается там навсегда. И сколько бы ты ни жил, где бы ты ни был, что бы ни делал, память о нем всегда с тобой.