— Садитесь, что вы стоите!.. — сказал командующий и строго спросил: — Вам известно, каково положение на фронте, как укомплектованы войска людьми, автотранспортом?
— Известно. И мы определяем лимиты на получение и доставку продовольствия только по фактической численности людей.
— Что же вы тогда предлагаете мне подписать такой приказ? — взорвался Андрей Иванович. — Где взять столько людей? Все, значит, ударимся на заготовки… А кто воевать будет? Кто? Вы об этом немного подумали?
Сомнений не оставалось: дело терпит крах.
— Все цифры в проекте приказа обоснованы. В местах заготовок работали офицеры заготовительного отдела, товарищ командующий, — сказал я, пытаясь быть как можно более спокойным. — Все изучено в деталях. Мы не просим ни одного лишнего человека, ни одной автомашины, ни одной бочки… Без продовольствия, без пищи люди, даже если их будет много, воевать ведь тоже не смогут…
Еременко грозно посмотрел на меня, молча пододвинул к себе проект приказа и стал решительно вычеркивать из него один пункт за другим. Затем, подписав приказ, он подал мне и мгновенно углубился в свои дела, даже не обратил внимания на то, ушел ли я. Мельком пробежал взглядом по строчкам документа. Из него были вычеркнуты пункты, обязывающие инженерные войска изготовить несколько тысяч бочек и более двухсот дошников для квашения капусты, требование, чтобы автомобильное управление выделило автотранспорт, а части — определенное количество людей.
— Товарищ командующий, — отвлек я А. И. Еременко от дел, — такой приказ, по моему мнению, не было необходимости издавать…
Еременко посмотрел на меня с удивлением и жестко сказал:
— Не учите… Вы свободны.
Ничего не оставалось делать, как обратиться к члену Военного совета, просить у него помощи.
Д. С. Леонов внимательно выслушал меня, закурил, прошелся по кабинету.
— Дело серьезное, — сказал он. — Жаль, что вам не удалось убедить командующего. Сделаем так: завтра к десяти приезжайте ко мне, я приглашу генералов Андреева и Кудрявцева, и вместе с ними пойдем к командующему…
В назначенный срок мы собрались у генерала Леонова и потом вместе зашли к командующему. А. И. Еременко потребовал снова доложить, как производились расчеты необходимых сил и средств, каков объем заготовок, как они будут осуществляться. Еще более подробно, чем в прошлый раз, я доложил обо всем.
— Вы видите, чего он требует? — обратился командующий к генералам. — Неужели трудно понять, что фронт не может выделить столько людей и транспорта?
В чем вы хотите меня убедить? В том, что эта бумажка, — он поднял проект приказа и потряс им в воздухе, — подготовлена с учетом наших возможностей? Не возражаю: возможно, она составлена и верно, но для идеальных условий… Мы воюем… Впереди жаркие бои, у нас каждый боец на счету…
Наступила гнетущая тишина.
— Я тщательно изучил проект приказа, обстановку на местах, наши возможности, товарищ командующий, — сказал наконец Д. С. Леонов. — Действительно, нелегко выделить столько сил и средств, сколько просит товарищ Саушин. И все-таки придется это сделать. Кто же о нас, о снабжении войск продуктами питания будет заботиться, если не мы сами. Какие бы сражения, бои ни предстояли, а бойцов надо кормить. Надо! Если вы не согласны, товарищ командующий, то давайте в таком случае докладывать в Государственный Комитет Обороны, Верховному Главнокомандующему, что фронт заготавливать картофель и овощи не будет. Другого решения, видимо, мы не можем принять…
Генерал А. И. Еременко после некоторого раздумья пододвинул к себе проект приказа, взял карандаш и пунктирной линией медленно подчеркнул вычеркнутую им вчера строку, в которой называлось количество людей, необходимых для заготовок.
— Вопрос не стоит так, чтобы не производить заготовок, — сухо и сердито сказал он. — Речь идет о возможном сокращении сил и средств, запрашиваемых на это. — Потом командующий восстановил в тексте и другие строчки: о выделении транспорта и изготовлении бочек и дошников.
Когда я получил исправленный приказ и попросил разрешения выйти, Д. С. Леонов сказал:
— Подождите меня в приемной.
Он вышел через несколько минут.
— Вот такие дела. Кто у вас едет в район заготовок ответственным представителем упродснаба фронта? — спросил генерал.
— Капитан Седнивецкий. Энергичный, волевой офицер.
— Проследите, чтобы и в прифронтовой полосе были всесторонне подготовлены к приему поступающего продовольствия.