— Примем к сведению ваши замечания и устраним недостатки, — пообещал я тогда, понимая, что спорить с проверяющим, говорить ему о всех сложностях приготовления пищи в полевых условиях, хранения продуктов при постоянном движении войск бесполезно: он об этом знает не хуже меня.
— О результатах проверки я доложу рапортом начальнику медицинского управления, как это положено, — предупредил Артамонов.
Все мы потом самым решительным образом настроились на наведение в самое ближайшее время порядка на полевых кухнях. Однако у меня еще теплилась надежда, что Артамонов не будет докладывать о результатах проверки начальству. Теперь она, кажется, рухнула окончательно. К тому же я знал, что генерал Бурназян может преподнести факты чуть острее, чем следовало, как говорится, истины ради. И это, разумеется, я не считал недостатком Аветика Игнатьевича, знал, что он крайне болезненно относится к недостаткам, — связанным с обеспечением людей пищей.
Следом за мной в кабинет Д… И. Андреева вошел подполковник Л. И. Артамонов. Пригласив нас сесть, начальник тыла спросил меня:
— Что вы скажете по поводу результатов проверки санитарного состояния продуктов, приготовления пищи и организации питания, товарищ Саушин?.. Вы знакомы с содержанием рапорта?
— Да, товарищ генерал, результаты проверки в общих чертах мне известны. Они объективны. Недостатки мы намерены устранить самым срочным образом. Но, разумеется, что вместе с санитарно-эпидемиологическим отделом. Одним нам не справиться…
Д. И. Андреев и Д. С. Леонов переглянулись. Воспользовавшись тем, что они меня не перебивали, я сразу же сказал обдуманное заранее предложение:
— Поскольку начальником отдела питания и хлебопечения в управлении временно работает офицер, слабо знающий свое дело, недостаточно инициативный и требовательный, прошу вас посодействовать, чтобы на эту должность был назначен подполковник Артамонов…
— Я категорически против, — заявил генерал А. И. Бурназян. — Артамонов отлично справляется с обязанностями, которые на него возложены сейчас…
— Думаю, что к предложению Саушина можно отнестись с пониманием, — проговорил молчавший до того генерал Д. С. Леонов. — Обязанности начальника отдела питания и хлебопечения действительно очень ответственны, и надо, чтобы их выполнял человек волевой, инициативный, знающий. И, конечно, знакомый с медициной. Речь ведь в конечном счете идет о здоровье, боеспособности тысяч людей… А как смотрит на это товарищ Артамонов сам?
— Я не знаком с этим делом, товарищ генерал, — ответил подполковник безо всякого энтузиазма. — Не по моей оно специальности…
— Судя по вашему рапорту, этого не скажешь. Ну, а глубже изучите его в процессе работы…
Так Артамонов оказался в упродснабе. Леонид Ильич горячо взялся за дело, быстро разобрался в обстановке, хорошо спланировал работу. Сам он большую часть своего рабочего времени проводил в войсках, этого требовал и от подчиненных, не давал покоя не только работникам отдела, но и специалистам медицинской службы, вплоть до полкового врача, требовал, чтобы они вели беспощадную борьбу с нарушениями санитарного состояния пищеблоков, складов, пунктов приема пищи.
Исключительно настойчиво занимался подполковник Артамонов подбором и подготовкой поваров, организовал несколько показательных варок пищи в подразделениях, разработал памятки поварам и старшинам. По его рецептам составлялись меню с использованием различной зелени, грибов, было введено обязательное приготовление настоя хвои для ежедневного его приема бойцами.
По предложению Леонида Ильича было дано указание выдавать красноармейцам продукты для так называемого промежуточного питания, на случай, если бой затянулся надолго. Отдел разработал рекомендации по составу таких пайков. В них входили хлеб с салом, колбасой, вареным мясом.
Артамонов руководил и разработкой рецепта так называемой колобушки. Это была обычная булочка, выпеченная из теста, смешанного с мясным фаршем и жиром. Такие колобки выдавались для промежуточного питания, когда время от одного приема горячей пищи до другого превышало 8 часов.