Прилетели в район Паневежиса, где размещался штаб и управление тыла фронта, когда солнце стояло в зените. В лесу — тишина. Землянки, деревянные домики, наполовину скрытые деревьями и залитые солнечным светом, казались призрачными.
— Триста вагонов! — обрадованно воскликнул генерал Д. И. Андреев, когда я доложил ему о результатах поездки. — Мы ведь теперь не только продовольствие, но и все нужное имущество перебросим… А не подведет Егоров? У него ведь и снегу зимой не выпросишь…
Почему у Дмитрия Ивановича сложилось такое мнение о начальнике дороги, не знаю. Я за ним такого качества, как прижимистость, не наблюдал.
— Не подведет, товарищ генерал, — заверил я. — Егоров не только внимательный и чуткий человек, но и обязательный, слов на ветер не бросает.
…Я пришел в свою комнатушку, чтобы отдохнуть часок-другой, но тут же раздался телефонный звонок.
— Товарищ Саушин? — услышал я в трубке знакомый голос генерала В. Н. Кудрявцева. — Едемте со мной на передовую! Дело тут одно есть, оно и вас касается. Подраспустились несколько ваши снабженцы: появились случаи пищевых отравлений. Если факт подтвердится, гроза и вас стороной не обойдет…
После такого «мягкого» предупреждения все мысли об отдыхе сразу улетучились. На душе стало тревожно: «Что могло произойти? Неужели где-то накормили людей недоброкачественными продуктами? Такого никогда не бывало».
Через полчаса мы были уже в пути. Долгое время ехали молча. Дорога была плохой, машину трясло, бросало из стороны в сторону, иногда колеса пробуксовывали.
— По таким дорогам приходится доставлять продовольствие, — сказал я. — И зачастую на солдатских плечах, потому что машины не проходят.
— Асфальт не успели положить, — улыбнулся генерал В. Н. Кудрявцев, — потерпи, Саушин, будут и хорошие дороги…
В районах расположения передовых частей местами невозможно было проехать. Мы несколько раз оставляли машину, шли пешком и диву давались, каким образом шофер вытаскивал газик из грязи. Но он в каждом случае потом догонял нас. Если это случалось вне расположения подразделений, то мы продолжали путь на машине, а если имелась возможность поговорить с бойцами, то отсылали шофера вперед и просили подождать там нас.
Я заметил одну особенность: красноармейцы и офицеры откровенно отвечали на все вопросы члена Военного совета, но искоса и с какой-то осторожностью посматривали на меня. Видимо, каждый рассуждал примерно так: генерал побеседует и уедет, а этот полковник (бог его знает, кто он такой!) останется и при случае припомнит излишнюю откровенность. Вскоре один командир роты подтвердил мое предположение, когда я спросил его напрямую, почему бойцы сторонятся меня.
— Не знают они вас — кто вы и откуда, вот и побаиваются, — улыбнулся он. — А генерала знают…
В полк, который находился в первом эшелоне дивизии, мы приехали незадолго до ужина. Бойцы находились в окопах. Глубокой траншеей нас провели в блиндаж. Молодой, черноволосый полковник бойко доложил члену Военного совета об обстановке на участке, занимаемом полком, о наличии людей, техники. Пока генерал разговаривал с ним, я осматривал блиндаж. Просторный, чисто убранный, он производил хорошее впечатление: хозяин наверняка любит порядок. Я не заметил, как в блиндаж вошел майор. Увидел его, только когда генерал спросил полковника: «Чем кормите бойцов?» — и тот кивнул в сторону майора: «Это по его части». Майор без запинки стал докладывать, что давали солдатам на завтрак, на обед, что приготовлено на ужин. В. Н. Кудрявцев слушал молча, хмуро сдвинув брови: явный признак, что он чем-то недоволен. Собственно, я знал чем. Ссылка командира полка на своего заместителя по политчасти Кудрявцеву пришлась не по душе. Это был как раз один из тех случаев, о которых когда-то говорил мне генерал Д. С. Леонов: командир непродуманно снимал с себя ответственность за питание личного состава.
Выслушав доклад, Кудрявцев повернулся к полковнику:
— Вы знакомы с указанием Военного совета о том, чтобы все командиры лично интересовались питанием личного состава, запасами и хранением сухих пайков?
Командир растерянно смотрел на члена Военного совета.
— Обязательно познакомьтесь и постарайтесь его выполнять, — спокойно сказал В. Н. Кудрявцев и, обращаясь сразу к обоим офицерам, спросил: — Почему у нескольких солдат вашего полка произошло пищевое отравление? Они доставлены в госпиталь.