— Все, что можем, даем госпиталю. Мне жалоб не поступало.
Дмитрий Иванович ничего не ответил, будто и не слышал моих слов. Он встал из-за стола, подошел к окну.
— Ничего не поделаешь, придется ехать в Москву, — сказал генерал. — Без помощи Павлова не обойтись. Надо во что бы то ни стало заполучить несколько вагонов концентратов для диетического питания. Сумеете? У вас вроде бы уже хорошие контакты с начальником Главупродснаба.
Дать утвердительный ответ определенно я не смел, потому что знал, какая сложная задача выбить несколько вагонов диетических концентратов, спрос на которые был повсюду чрезвычайно велик. Сказать, что такое задание мне не под силу, — тоже не мог. Надо попытаться, возможно, что-нибудь удастся.
— Постараюсь, — ответил я уклончиво и на всякий случай добавил: — А контакты в этом деле вряд ли помогут…
— Тогда завтра же и выезжайте.
…Москва, умытая, сверкающая, радостная, встретила меня будто возрожденными улыбками жителей, все таких же торопливых, деловых, но уже совсем не так сурово озабоченных, как еще несколько месяцев назад.
Поначалу Дмитрий Васильевич Павлов встретил меня вполне приветливо.
— Заходи, заходи, садись! — воскликнул он, увидев меня в дверях. — Совсем запропал. Чем дальше фронт, тем реже у нас появляешься. Опять небось что-нибудь просить приехал?
— Конечно, — признался я. — Имею строгий приказ начальника тыла без диетических концентратов не возвращаться.
— Без концентратов? Да еще диетических?! Посмотрите на него! Да вы что там, в самом деле, думаете, что у нас тут в Москве горы деликатесов?
От веселой бодрости Павлова, кажется, не осталось и следа. Он смотрел на меня почти сердито.
— Для фронтового госпиталя не хватает свежих продуктов, — объяснил я. — Раненых надо поднимать на ноги, ставить в строй как можно быстрее…
Павлов посоветовал:
— Поезжай на пищекомбинат. Сумеешь договориться с Чесноковым насчет его резервов, а они у него, знаю, есть, — отгружай и увози. Не сумеешь — не обессудь.
Константина Николаевича Чеснокова, директора Московского пищекомбината, я знал раньше. В начале моей работы в управлении мы встречались на предприятии. Это был деятельный и инициативный руководитель, глубоко знающий свое дело. Он встретил меня как доброго знакомого и сразу же повел по цехам, подробно объяснил процесс производства концентратов и тут же стал расспрашивать, какие из них пользуются у бойцов наибольшим спросом, а что и почему бойцам не по вкусу. Я рассказал, что спрос на концентраты большой, фронтовики охотно едят пищу, приготовленную из них, но беда в том, что хранить их долго нельзя — портятся.
— Нельзя ли снизить процент жиров, входящих в состав концентратов? — спросил я.
Директор отрицательно покачал головой:
— Эту проблему мы пока решить не можем.
Когда мы возвратились в кабинет, К. Н. Чесноков не без гордости подал мне пачку писем. Это были отзывы на продукцию комбината. Среди них я нашел и письмо с нашего фронта. Подписано оно было командиром танкового полка полковником С. Тихоновым, заместителем командира полка по политчасти капитаном С. Калашниковым и начальником штаба майором А. Сигаевым. От имени личного состава они благодарили тружеников комбината за вкусную и полезную пищу, которую «в любых условиях и быстро можно приготовить из концентратов».
Поговорили о нуждах фронтов, и я сообщил Константину Николаевичу о целях своей командировки, о просьбе командования фронта к заводу выкроить для госпиталя несколько тонн пищевых диетических концентратов. Сказал и о разговоре с Павловым. После некоторых колебаний Чесноков пообещал удовлетворить нашу просьбу и посоветовал поскорее оформить соответствующие документы.
— Дружба дружбой, а централизация централизацией, — улыбнулся он.
Узнав о решении Чеснокова, начальник Главупродснаба, когда я к нему снова пришел, неопределенно покачал головой:
— Уговорил-таки… — Он сразу же дал распоряжение оформить необходимые документы, а когда мы прощались, вдруг спросил: — Как семья поживает, Федор Семенович?
— Тяжеловато им, Дмитрий Васильевич. Да и кому сейчас легко? Жена работает медсестрой в госпитале. Дочки подрастают.
— Что-нибудь придумаем. Оставь их адрес…
Нужно сказать, что Павлов принял самое близкое участие в устройстве моей семьи. За полтора года до этого жена и дочери были эвакуированы из Торжка в Казань, а оттуда переехали к моим родителям в Ульяновскую область. По ходатайству Дмитрия Васильевича им предоставили комнату в Ярославле, и моя семья незамедлительно перебралась туда. Жена устроила дочерей в школу, а сама пошла работать учетчицей в потребсоюз… Несколько позже я навестил их, и они горячо благодарили Дмитрия Васильевича за заботу. Рассказывая об этом, хочу подчеркнуть лишь одно: загруженный до предела большими, имеющими государственное значение делами, распоряжающийся судьбами десятков тысяч людей, Дмитрий Васильевич Павлов был предельно внимателен к каждому человеку, и если имел хоть малейшую возможность оказать ему помощь, то немедленно использовал ее.