Много забот приносили нам авиаторы. Но и здесь удалось создать четкую и довольно отлаженную систему продовольственного обеспечения. На каждом аэродроме, а их на нашем фронте было более ста, имелся батальон аэродромного обслуживания, обеспеченный и стационарными и разборными кухнями, где готовилось по два-три блюда.
На каждом аэродроме работала военторговская столовая, за снабжением которой наше управление следило постоянно и строго. Следует сказать, что работники таких столовых, в основном женщины, проявляли много мужества. Им довольно часто приходилось готовить пищу, кормить летчиков, технический состав, не обращая внимания на бомбежку, нередко под открытым небом.
Задача накопления запасов продовольствия в период решения фронтом задач оборонительного характера была успешно решена. К тому же оно было размещено сравнительно недалеко от передовой, чтобы обеспечить быстрый подвоз продуктов при переходе фронта в наступление.
Казалось бы, положение таково, что можно быть спокойным, вполне удовлетворенным и ни о чем не беспокоиться. И все-таки сами собой приходили самые тягостные размышления, связанные с неприятным для меня разговором у генерала Д. И. Андреева. «Ведь хотел как лучше… Кто же знал, что помещения станции уже заняты медиками? А знать был должен. Надо было разобраться во всем, во все вникнуть. Ведь уже случалось такое. Нагоняй, полученный от командующего фронтом Еременко за плохо выпекаемый хлеб, до сих пор не забудешь…»
Мои размышления прервал вошедший в комнату генерал П. Ф. Подгорный.
— Какие проблемы решаешь? — весело спросил интендант фронта, пожимая мне руку. — Чую, чем-то встревожен?
— Да вот все размышляю о своих неурядицах по работе. Вспомнил, как Еременко отчитал меня за плохой хлеб. О многом я тогда передумал. И вот сейчас тоже…
— Мне тогда тоже влетело от командующего. И поделом! Оба мы виноваты были. — Подгорный улыбнулся. — После вздрючки-то сразу положение выправили. Значит, можно было сделать это и раньше…
Петр Федорович спокойно, зачастую с усмешкой развеивал все мои обиды и огорчения, которых случалось немало. Стоило побеседовать с ним, как все вставало на свои места и, казалось бы, безвыходное положение вдруг становилось самым обыкновенным: пораскинь мозгами, прояви находчивость, инициативу — и все будет в порядке. Спокойный, уверенный, знающий работу интенданта до мелочей, генерал вселял такую же уверенность в каждого, кто с ним общался.
— Ну с хлебом в дивизии дело наладилось, — продолжал Подгорный. — Сейчас волнует другая проблема. Садись, поговорим. Где твоя карта? Давай сюда!
Я положил перед генералом карту, на которой красной линией был обозначен фронт. Петр Федорович долго молча смотрел на нее, потом сказал:
— Противник вынужден прекратить наступательные действия — силы его измотаны. Теперь нашему фронту поставлена задача во взаимодействии со 2-м Прибалтийским освободить Ригу и тем самым лишить противника возможности вывести свои войска на Либаву через прибрежную полосу в районе Тукумса. Весьма важно для нас в деталях продумать, как лучше обеспечить войска продовольствием. Работа предстоит огромная. Запасы у нас хорошие. Но доставка войскам вызовет сложности…
Генерал оказался прав. Нужно сказать, что к началу Рижской и Мемельской операций, продолжавшихся с 14 сентября по 11 октября 1944 года, в состав фронта входили 6-я гвардейская, 43, 51, 2-я гвардейская, 5-я гвардейская танковая армии и вновь прибывшая со 2-го Прибалтийского фронта 4-я ударная. В период операций большую роль в снабжении войск сыграл Двинский железнодорожный узел. Главные транспорты поступали по линии Полоцк — Двинск, а порожняк отправлялся по южному маршруту. Одновременно были максимально использованы узкоколейные дороги.
Характерной особенностью работы тыла в период Рижской, и Мемельской операций была частая передислокация армейских баз в связи с перегруппировкой войск, развитая сеть железных дорог вокруг Шяуляя, оперативность работников, тыла способствовали успешному решению задач.