На следующий день я зашел к начальнику тыла фронта, чтобы уточнить детали предстоящей работы. Генерал Д. И. Андреев был чем-то озабочен. Я доложил ему, какое оборудование для приготовления пищи, выпечки хлеба планируем разместить в эшелонах, назвал части, у которых намерены взять это оборудование. Генерал вопросительно посмотрел на меня.
— Взамен мы дадим им стационарное оборудование, — уточнил я. — Правда, после соответствующего ремонта.
Андреев согласно кивнул. Так же одобрительно он отнесся и к сообщению о том, что продовольствие, необходимое на путь следования войск, уже подготовлено и находится на пристанционных складах. Потом Дмитрий Иванович вдруг спросил:
— Товарищ Саушин, как поживает ваша семья?
— Хорошо, товарищ генерал, — ответил я, сбитый с толку этим неожиданным вопросом. — Жена работает, дочери устроены. Конечно, трудности имеются, но у кого их нет: такую войну пережили.
— Давно не виделись?
— Давненько. Вот обоснуемся как следует — и заберу всех к себе. Надо, как говорится, переходить на мирное положение…
— Да, да, — неопределенно сказал генерал, поднимаясь из-за стола. — На мирное положение… Не рановато ли? Война еще не окончена. Она продолжается на Востоке. Что вы скажете, если мы предложим вам поехать туда? Вместе с нами…
— Я готов, товарищ генерал!
— Прямо сразу и готов! Пока продолжайте погрузку эшелонов, занимайтесь другими повседневными делами. Мы с генералом Леоновым на днях вылетим на Дальний Восток. Когда все вопросы будут утрясены, я вызову вас.
Так вот и получилось, что шел я к начальству решить текущие вопросы, а получил новое назначение. Уходил я от Андреева с раздвоенным чувством: приятно было доверие, которое мне оказывали, и вместе с тем тревожно было на душе — впереди долгий путь и новые трудности…
Вечером мы встретились с генералом П. Ф. Подгорным. Он уже знал о нашей беседе с начальником тыла фронта и сразу же начал разговор именно о ней.
— Значит, едешь? Ну что же, нам не привыкать к перемене мест.
— Но еще ничего нет определенного, — высказал я сомнение. — Там есть свои начальники продовольственных управлений. Андреев может взять кого-то из их числа.
— Кстати, знаешь, кто займет место Андреева? Генерал Сафронов. Ты же знаешь Ивана Васильевича?
— Конечно, довольно хорошо. Большой специалист своего дела, когда-то был политработником. Отлично знает тыловую работу.
— Вот с ним нам и придется работать.
Признаться, известие о том, что на должность начальника тыла 3-го Белорусского фронта, ставшего с 15 августа 1945 года Прибалтийским военным округом, будет назначен генерал И. В. Сафронов, меня не очень-то обрадовало. Я уже привык к Андрееву, знал его требования, характер. С ним работалось не то чтобы легко, но как-то приятно, что ли. Он умел прислушаться к советам, от кого бы они ни исходили, спокойно выслушать человека, твердо принять решение, потребовать строго, но без лишней паники. Особенно важной чертой его характера было исключительное доверие к подчиненным. Оно проявлялось буквально во всем.
Заведующим одним из продовольственных складов был у нас капитан Страганов. Добрейшей души человек! Простой и доверчивый. Я не интересовался, как он попал к нам, но хорошо знаю, что воевал с первых дней Отечественной, участвовал во многих боях, имел несколько правительственных наград, трижды залечивал в госпиталях раны. Несмотря на это, он не утратил способности смущаться, если слышал соленую шутку, нецензурное слово, терялся при грубом к нему обращении. Кое-кто называл его красной девицей, хотя это не слишком-то подходило к мужчине двухметрового роста, грудь которого украшало несколько боевых орденов.
Начпроды дивизий, полков проявляли к нему большую любовь. И, как потом выяснилось, прежде всего за то, что он ни в чем и никогда не отказывал.
И вот над головой Страганова грянул гром. При проверке на складе обнаружилась недостача продовольствия, исчисляемая в тоннах. Истратить на свои нужды такое количество продовольствия капитан явно не мог. Да и некуда, казалось бы, тратить. Недостачу он никак не мог объяснить. Сколько ни бились — так ничего и не удалось узнать. Дело принимало серьезный оборот. Но прежде чем передать дело в прокуратуру, естественно, обо всем доложили начальнику тыла. Генерал Д. И. Андреев в тот же день вызвал капитана к себе, долго с ним о чем-то беседовал, затем позвонил мне и сказал: