верховой езде, в остальном держался в стороне, чтобы не давать свежую пищу спорам и
упрекам. Он готов был признать, что Майра — средоточие всех добродетелей и
заботливая, внимательная мать.
Временами он понимал, что мог бы дать мальчику то, чего не дает она. Беда была в
том, что оба стеснялись друг друга. Обоим нелегко было выразить свои чувства — Майра
этого не поняла бы. Их разговор всегда оставался уныло-вежливым.
Но во время сцен Вернон был полон молчаливой симпатии к отцу. Он знал, что тот
чувствует, знал, как ранит его уши злобный громкий голос. Конечно, мама была права, она
всегда права, этот догмат не подлежал обсуждению — но все равно он был душой на
стороне отца.
Дела шли все хуже и наконец дошли до кризиса. Мама заперлась в своей комнате —
слуги восторженно шептались по углам, — и через два дня приехал дядя Сидни, чтобы
посмотреть, чем он может помочь.
На Майру дядя Сидни действовал успокаивающе. Он ходил взад-вперед по комнате,
позванивал монетами в кармане и выглядел толще и румянее прежнего.
Майра излила на него поток своих горестей.
— Да-да, я знаю. — Дядя Сидни забренчал монетами. — Я понимаю, тебе
приходится многое терпеть. Кому же знать, как не мне. Но, видишь ли, есть такое правило: давать и брать. К этому, собственно, и сводится семейная жизнь — если сказать в двух
словах: давать и брать.
Последовал очередной взрыв со стороны Майры.
— Я не оправдываю Дейра, вовсе нет. Я просто смотрю на вещи как мужчина.
Женщины проводят жизнь под защитой мужчин, и они видят все не так, как мужчины, —
и это правильно. Ты хорошая женщина, Майра, а хорошим женщинам это бывает трудно
понять. Кэри такая же.
— А с чем Кэри приходится мириться, хотела бы я знать? — закричала Майра. —
Ты же не развлекаешься с отвратительными женщинами. Ты не спишь со служанками.
— Н-нет, конечно, — сказал брат. — Я рассуждаю в принципе. Заметь, мы с Кэри
не на все смотрим одинаково. У нас бывают свои стычки — иногда мы не разговариваем
по два дня. Но, боже мой, в конце концов мы все улаживаем, и становится даже лучше, чем было. Хороший скандал очищает воздух, я так скажу. Но надо брать и давать. И не
придираться. Даже самый лучший в мире мужчина не вынесет придирок.
— Я никогда не придираюсь, — заявила Майра с полной уверенностью в том, что
говорит правду. — С чего ты взял?
— Не заводись. Я этого и не говорю. Я излагаю общие принципы. И помни, Дейр
— птица не нашего полета, он недотрога, чувствительная штучка. Любой пустяк — и он
готов.
— А то я не знаю! — с горечью сказала Майра. — Он просто невозможный
человек. Зачем только я вышла за него?
— Ну знаешь, сестричка, так не бывает, чтобы получить все сразу: и то и другое.
Это была хорошая партия. Признаю, хорошая. Теперь ты живешь в шикарном месте,
знаешь всех в графстве, как какая-нибудь королева. Даю слово, будь папаша жив, он бы
гордился! К чему я это клоню: в каждом деле есть оборотная сторона. Даже полпенса не
получишь без пары тычков. Надо смотреть в лицо фактам: все эти древние роды пришли в
упадок. Ты подводи итог по-деловому: преимущества такие-то, потери такие- то. Только
так. Ей-богу, иначе и нельзя.
— Я выходила за него замуж не ради «преимуществ», как ты это называешь. Я
всегда терпеть не могла это поместье. Не я, а он женился на мне ради Эбботс-Пьюисентс.
— Брось, Майра, просто ты была веселая и красивая девушка. Ты и сейчас такая, —
галантно добавил он.
— Уолтер женился на мне только ради Эбботс-Пьюисентс, — упрямо повторила
Майра. — Я это знаю.
— Ладно, ладно, оставим прошлое в покое.
— Ты не был бы так спокоен и хладнокровен на моем месте, — с горечью сказала
Майра. — Попробовал бы ты жить вместе с ним. Я изо всех сил стараюсь ему угодить, а
он только насмехается и третирует меня.
— Ты к нему придираешься. Да, да! Не можешь удержаться.
— Если бы он отвечал тем же! Сказал бы что-нибудь, а то сидит тут...
— Такой уж он человек. Ты же не можешь менять людей по своему усмотрению. Не
скажу, что парень мне самому нравится, пижон. Пусти такого в бизнес — через две недели
банкрот. Но должен сказать, со мной он всегда вежлив. Истинный джентльмен. Когда я в
Лондоне наткнулся на него, он пригласил меня на ланч в свой шикарный клуб, а если я там
чувствовал себя не в своей тарелке, так это не его вина. У него есть свои хорошие
качества.
— Ты говоришь как мужчина. Вот Кэри меня бы поняла! Говорю тебе, он мне
изменяет, понимаешь? Изменяет!
— Мужчина есть мужчина. — Сидни позвенел монетами, глядя в потолок.