Если Дермут мог быть предателем, значит, кто угодно может предать. Все в мире стало ненадежным. Я больше никому и ничему не верила…
Это так страшно. Вы понятия не имеете, как это страшно. Ни на кого нигде нельзя положиться.
Понимаете… куда ни посмотришь, всюду Стрелец…
Но, с другой стороны, это была моя ошибка: чересчур верила Дермуту. Так сильно никому верить нельзя. Это неразумно.
Все эти годы, пока Джуди росла, у меня было время подумать… Я много чего передумала… И поняла: вся беда в том, что я была глупа… Глупа и самонадеянна!
Я любила Дермута — и не удержала его. Мне следовало понять, что он любит и чего он хочет, и стать такой… Мне следовало понять (как он сам говорил), что ему «нужна перемена»… Мама советовала мне не уезжать, не оставлять его одного… Я оставила его одного. Я так была самоуверенна — никогда даже и мысли не допускала, что такое может случиться. Я даже не сомневалась, что я тот человек, которого он любит и будет любить всегда. Неразумно чересчур доверять людям — я уже говорила об этом, неразумно подвергать их слишком большим испытаниям, водружать их на пьедестал только потому, что тебе нравится их там видеть. Я никогда не понимала Дермута как следует… А могла бы… если бы не моя самонадеянность, не глупая уверенность: то, что случается с другими женщинами, никогда не случится со мной… Я была глупой.
Поэтому теперь я Дермута не виню — такой уж он человек. Мне следовало это знать и быть начеку, а не впадать в такую самоуверенность, такое самодовольство. Если тебе что-то дороже всего на свете, надо вести себя умнее… Я не смогла…
Совсем обычная история. Теперь я это знаю. Нужно только газеты читать — особенно воскресные, которые любят писать о подобных вещах. О женщинах, которые суют голову в духовку и включают газ или глотают снотворное в огромных дозах. Так жизнь устроена… в ней много жестокости и боли — из-за людской глупости.
Я была глупа. И жила в придуманном мире. Да, глупа.
Глава 3
Бегство
— А потом, — спросил я Силию, — что вы делали потом? Это же давно было.
— Да, десять лет назад. Я путешествовала. Побывала в тех местах, которые мне хотелось посмотреть. Завела много друзей. Были у меня и приключения. По-моему, право же, я немало поразвлекалась.
Она говорила об этом не очень уверенно.
— У Джуди, естественно, бывали каникулы. Я всегда чувствовала себя виноватой перед ней. И я думаю, она знала, что я это чувствую. Она никогда ничего не говорила, но, я думаю, в душе винила меня за потерю отца… И в этом, конечно, была права. Она сказала однажды: «Ты папе не нравилась. А меня он любил». Я подвела ее. Мать должна делать все, чтобы отец ребенка ее любил. Это входит в ее обязанности. Я не справилась. Иной раз, сама того не понимая, Джуди задевала меня за живое, но она помогла мне прозреть. Без обиняков выкладывала все, что думала.
Не знаю, что получилось у меня с Джуди, — провалилась я или преуспела. Не знаю, любит она меня или нет. С материальной стороны я ее обеспечила. Но не смогла дать другого — того, что мне казалось важным: ей это было не нужно. Я сделала лишь одно. Поскольку я любила ее, я оставила ее в покое. Я не хотела навязывать ей свои взгляды и убеждения. Просто пыталась дать ей почувствовать, что я рядом, как только понадоблюсь. Но я ей была не нужна. Такой человек, как я, ни к чему, таким, как она, — разве что, как я уже говорила, ради материальной стороны… Я люблю ее, как любила и Дермута, но я ее не понимаю. Я лишь старалась не идти у нее на поводу, не поддаваться трусости… Смогла ли я принести ей хоть какую-нибудь пользу, — этого я не узнаю… Я надеюсь, что смогла, очень надеюсь… Я так люблю ее…
— А где она теперь?
— Вышла замуж. Поэтому я и приехала сюда. Прежде я не была свободна, надо было заботиться о Джуди. Она вышла замуж в восемнадцать лет. Он очень приятный человек, старше нее — честный, добрый, состоятельный, в нем есть все, чего я могла бы пожелать. Я хотела, чтобы она подождала, проверила себя, но она ждать не стала. Нельзя бороться с такими людьми, как она и Дермут. Им обязательно надо настоять на своем. И потом: как можно решать за другого? Можно ведь покалечить жизнь, думая, что помогаешь. Вмешиваться нельзя…