И вдруг произнес то, что напугало меня, разбило мечту.
— Что же он сказал?
— Он сказал: «Смотри не растеряй свою красоту…» Сказал тем же тоном, каким говорил это Дермут…
Вы, наверное, не понимаете… никому этого не понять…
Передо мной снова был Стрелец…
Все хорошо и спокойно, и вдруг чувствуешь — он тут, рядом…
Все началось сначала — смертельный страх…
Я не готова была… не готова вновь проходить через все это: долгие годы быть счастливой, а потом вдруг заболеешь или еще что-нибудь случится — и обрушатся те же страдания…
Я не могла пройти сквозь это снова.
Я не смогла бы вынести самого страха — перед тем, что мне придется снова пройти через то же самое… Не вынесла бы этого ужаса — что прежние муки снова вот-вот меня настигнут, — с каждым днем счастья мне делалось бы тогда все страшнее… Я бы не вынесла этого…
И я сбежала…
Просто взяла и сбежала…
Я бросила Майкла — не думаю, чтобы он догадался, что я уезжаю совсем, я придумала какую-то отговорку — зашла в гостиницу и спросила, где станция. Оказалось, минутах в десяти ходьбы. Я села на поезд и уехала.
Приехав в Лондон, отправилась домой, взяла паспорт, потом до утра сидела на вокзале Виктория в дамском зале ожидания. Я боялась, вдруг Майкл отыщет меня и уговорит… Я бы поддалась уговорам, потому что я любила его. Он всегда был со мной таким милым…
Но я бы не вынесла, не смогла бы снова через все это пройти…
Не смогла бы…
Жутко все время жить в страхе…
И ужасно лишиться веры…
Я просто не могу никому верить… даже Майклу.
Жизнь стала бы адом и для него, и для меня…
Это было год назад.
Я ни разу не написала Майклу…
Так ничего ему и не объяснила…
Я обошлась с ним так безобразно…
Ну и пусть! После разрыва с Дермутом я ожесточилась… Мне безразлично, обижаю я людей или нет. Если тебя слишком сильно обидели, ты и сам становишься бесчувственным…
Я путешествовала, пыталась чем-то заинтересоваться и устроить свою жизнь…
Ничего не получилось…
Я не смогла жить одна… Я больше не могу сочинять рассказы о людях — ничего не выходит…
Я все время одна — даже в гуще людей…
И ни с кем не могу жить… Слишком боюсь…
Я сломалась…
Страшно становится, как подумаю, что мне, возможно, суждено прожить еще лет тридцать. Не очень-то я смелый человек!
Силия вздохнула… Веки у нее смыкались.
— Я вспомнила об этом городке, специально сюда и приехала… Это очень милый городок.
И добавила:
— Это очень длинная и глупая история. Мне кажется, я и так вас заговорила… уже, должно быть, утро.
Силия заснула…
Глава 4
Начало
Вот и все — если не считать того эпизода, о котором я упомянул в самом начале.
Но значит ли это что-нибудь или нет — когда бы знать?
Если я не ошибаюсь, всю жизнь Силия приближалась к этому моменту — и наконец подошла к перелому своей судьбы.
Это случилось, когда я прощался с нею на пристани.
Она была совсем сонная. Я ведь разбудил ее и заставил одеться. Мне хотелось, чтобы она как можно скорее уехала с этого острова.
Она была как утомившийся ребенок — послушной и очень ласковой и будто совсем ничего не соображала.
Может быть, я был неправ, но мне показалось, что опасность миновала.
И вдруг, когда я прощался, она словно пробудилась. И будто впервые увидела меня.
Она сказала:
— Я даже не знаю, как зовут вас.
Я ответил:
— Это не важно — вам мое имя ничего не скажет. Раньше я был довольно известным портретистом.
— А теперь — нет?
— Нет, — сказал я, — после того, что случилось со мной на войне.
— Что?
— Вот.
И я показал свой обрубок, торчавший вместо руки.
Прозвонил корабельный колокол, мне было пора уходить…
И потому впечатление у меня было мимолетное.
Но очень ясное.
Ужас… И затем — облегчение…
Облегчение — это слабо сказано: то было нечто большее — избавление, вот что это было.
Понимаете, перед нею как бы снова возник Стрелец — олицетворение страха…
Все эти годы Стрелец преследовал ее…