Да, к тому времени Скьюдморы успели достаточно близко узнать Лесли Шерстон. Растрата, которую совершил Шерстон, поразила Крейминстер, словно гром среди ясного неба, а сам он отбывал срок в тюрьме. Родни был его защитником в суде и поверенным Лесли. Он глубоко сочувствовал женщине, оставшейся с двумя малыми детьми без денег. Да и, вообще, все вокруг сочувствовали бедной миссис Шерстон, а если участия хватило не надолго, то виновата была сама Лесли. Ее упорное нежелание унывать кое-кого шокировало.
…Должно быть, она совершенно бесчувственная, — сказала Джоан Родни.
Он ответил решительно, что никогда еще не встречал человека, мужественнее Лесли Шерстон.
— Да, она мужественная, — согласилась Джоан. — Но мужество — это еще не все!
— Разве? — спросил Родни. Спросил как-то странно. И ушел на службу.
Мужество — безусловно добродетель, которую никак нельзя было отнять у Лесли Шерстон. Вынужденная содержать себя и двоих детей, не имея при этом никакой профессии, она успешно справилась с задачей.
Нанявшись помощницей к садовнику, Лесли основательно изучила дело, приняла небольшую денежную помощь от тетки и сняла для себя и детей квартиру. Таким образом, выйдя из тюрьмы, Шерстон застал жену в совершенно ином положении. Он стал ездить на грузовике в соседний городок, дети помогали, и все вместе они неплохо преуспели. Несомненно, сама миссис Шерстон трудилась героически, что заслуживает особого восхищения, поскольку к тому времени ее уже мучили боли, вызванные болезнью, вскоре ее и сгубившей.
Да, решила Джоан, наверное, Лесли любила своего мужа. Шерстон, несомненно, был красавец и женский угодник. Но из тюрьмы он вышел совсем другим. Она видела его всего один раз и была поражена тем, как он переменился. Прячет глаза, совсем обмяк, но такой же нахальный, лгун, любитель пускать пыль в глаза. Развалина. А жена все-таки любила его, была к нему привязана, и за это Джоан уважала ее.
Правда, с ее точки зрения, Лесли повела себя неразумно по отношению к детям.
Тетушка, которая поддержала Лесли материально, когда Шерстон сел в тюрьму, снова предложила помощь незадолго до его выхода.
Она готова была усыновить младшего мальчика, дядя, поддавшись на ее уговоры, согласился заплатить за учебу старшего, а мать брала бы обоих на каникулы. Оба могли взять фамилию дяди, изменив ее в документах, и тогда они с дядей позаботились бы об их будущем благосостоянии…
Лесли Шерстон отвергла предложение безоговорочно, проявив здесь, по мнению Джоан, эгоизм. Она лишала своих детей существования не только более обеспеченного, но и избавлявшего их от позора.
Как бы ни любила Лесли своих мальчиков, считала Джоан, и тут Родни был с нею согласен, она обязана была в первую очередь думать не о себе, а о том, как сложится их жизнь.
Однако Лесли была непреклонна, и Родни больше не вмешивался. Вздохнув, он сказал, что миссис Шерстон виднее. Конечно, подумала Джоан, ведь она ужасно упрямая.
Меряя сейчас шагами комнату, Джоан вспоминала, какой увидела она Лесли Шерстон в тот день на Эшлдауне.
Лесли будто застыла, наклонясь вперед, поставив локти на колени и уткнувшись подбородком в ладони. Сидела молча и неподвижно. Смотрела на пастбище и на поле, к которым сбегали склоны Литтл-Хэйверинга, поросшие красновато-золотившимися дубами и березами.
Они с Родни оба сидели такие притихшие, окаменевшие — сидели и глядели вдаль.
Трудно сказать, почему она не подошла, не окликнула их.
Может, ей стало стыдно своих подозрений насчет Мирны Рэндолф?
Так или иначе, она их не окликнула. Вместо этого она тихо скрылась за деревья и отправилась домой. Этот случай ей всегда было не очень-то приятно вспоминать, и она, разумеется, никогда не рассказывала о нем Родни. Он мог решить, что она его подозревала, его и Мирну Рэндолф.
Родни уходит от нее по платформе вокзала Виктория…
Господи, неужели опять все сначала?
Как только такая глупость пришла ей в голову? Родни (который был всегда так к ней привязан) радуется ее предстоящему отсутствию?
Как будто можно судить о чем-то по походке человека!
Она выкинет из головы эту причудливую фантазию.
Придется ей заставить себя не думать о Родни, что поделаешь, если от этого у нее так странно и болезненно разыгрывается воображение.
До сих пор она не была фантазеркой.
Виновато, несомненно, солнце.
Глава 5