Октябрь в тот год был восхитительный.
Она хорошо помнит, как через несколько дней Родни спросил у нее с удивлением:
— Разве он должен цвести в это время года? — и показал на рододендрон[292]. Один из тех, что обычно рано зацветают, в марте или в конце февраля. Но этот цвел сейчас пышными кроваво-красными цветами и был сплошь усыпан бутонами.
— Нет, — ответила Джоан. — Цветут они весной, но иногда распускаются осенью, если погода стоит ровная и теплая.
Родни нежно коснулся одного из бутонов пальцами и проговорил едва слышно:
— «Ломает буря майские цветы…»
— Обычно этот зацветает в марте, — поправила Джоан, — а не в мае.
— Они как кровь, — сказал Родни, — кровь сердца.
Как непохоже на него, подумала она, интересоваться цветами…
Но потом ему всегда нравился именно этот рододендрон.
Джоан не забыла, как спустя много лет он даже вдел себе в петлицу большущий бутон.
А тот оказался слишком тяжелым и потому выпал, как она и предполагала.
Они тогда стояли на церковном кладбище, — место, что и говорить, не самое веселое.
Джоан заметила там Родни, проходя мимо церкви, подошла и спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Он, рассмеявшись, ответил:
— Обдумываю свою грядущую кончину и собственный могильный камень. Что угодно, только не гранит — он слишком ломкий. И не пухлый мраморный ангел.
Она посмотрела вниз на совсем новенькую мраморную плиту с именем Лесли Шерстон.
Проследив за ее взглядом, Родни медленно прочитал вслух:
— «Лесли Эдлин Шерстон, горячо любимая жена Чарлза Эдварда Шерстона, упокоилась 11 мая 1930. И отрет Бог всякую слезу с очей их».[293]
Потом, помолчав с минуту, добавил:
— Странно отчего-то думать, что Лесли Шерстон лежит под этим вот ледяным куском мрамора, и, конечно, только прирожденный идиот вроде Шерстона мог выбрать подобные слова. Лесли, по-моему, никогда в жизни не плакала.
Джоан, очень осторожно, словно затевая некую богохульственную игру, спросила:
— А что бы выбрал ты?
— Для нее? Не знаю. Разве в «Псалмах» нет чего-нибудь подходящего? «Полнота радостей пред лицом Твоим»[294]. Псалмы. Что-нибудь оттуда.
— Вообще-то я имела в виду — для себя.
— A-а, для меня? — Родни подумал минуту-другую, улыбаясь своим мыслям. — «Господь пастырь мой. Он покоит и направляет овец своих»[295]. Вот это мне годится.
— Но тут загробная жизнь представляется какой-то унылой, так мне всегда казалось.
— А каким тебе видится рай, Джоан?
— Ну-у, не то чтобы всякие там золотые ворота и тому подобное, конечно. Но мне нравится представлять себе рай как государство. Где все дружно помогают сделать мир красивее и счастливее. Служение — таким мне видится рай.
— Какая же ты все-таки лицемерка, крошка Джоан. — Родни засмеялся, желая смягчить свою резкость. И продолжил: — А меня вполне устроила бы зеленая долина… и овцы, бредущие домой за своим пастухом в вечерней прохладе…
Помолчав минуту, он добавил:
— Глупая фантазия, Джоан, но иногда я воображаю, будто иду к себе в контору по Хай-стрит[296], сворачиваю в переулок, который ведет к Беллуок, а потом оказывается, что я по ошибке попал в незнакомую зеленую долину меж пологих лесистых холмов. И долина эта якобы была всегда, тайно существовала в самом сердце города. Сворачиваешь в нее с оживленной Хай-стрит и совершенно потрясенный спрашиваешь: «Где это я?» А потом тебе объясняют, понимаешь, ласково так, что ты умер…
— Родни! — Джоан была испугана, поражена. — Ты… ты нездоров. Ты не в себе.
Тогда она впервые обратила внимание на состояние мужа — предвестье того нервного срыва, что вскоре вынудил его провести несколько месяцев в санатории в Корнуолле, где он молча лежал, слушая чаек и глядя на море, открывавшееся за белесыми, голыми холмами.
Но до того дня на кладбище Джоан не замечала, что Родни слишком много работает. Они уже собирались домой, и она потянула его за собой, взяв под руку, и тут увидела, как большой бутон рододендрона, скользнув по его пальто, упал на могилу Лесли.
— Ой, смотри, — сказала она, — твой рододендрон. — И остановилась, чтобы поднять его.
Но Родни торопливо проговорил:
292
Рододендрон — альпийская роза, кустарник из семейства вересковых с неопадающими листьями и белыми или красными цветами, растущий в горных местностях или разводимый как декоративное растение.
296
Хай-стрит — распространенное название главной улицы в городах Англии, часто даже в разных районах одного большого города, на которой расположены учреждения, магазины, кафе и т. п.