— Знаешь, ты еще слишком мала для таких развлечений. Мне совсем не нравится, что девушки теперь пьют спиртные напитки.
— Я выпила только пива. Вообще-то, мы играли в дартс[313].
— И все равно ничего хорошего, Барбара. Более того, я не стану терпеть это. Мне не нравятся ни Джордж Хармон, ни Том Уилмор, и я не желаю больше видеть их обоих у нас дома, ты поняла?
— О'кей, мама, это твой дом.
— И вообще, мне непонятно, что ты в них нашла.
Барбара пожала плечами.
— Сама не знаю. Просто они симпатяги.
— Допустим, но я не разрешаю приглашать их к нам, слышишь?
Именно поэтому Джоан и была раздосадована, когда однажды воскресным вечером Родни притащил молодого Хармона к ним ужинать. С ее точки зрения, он проявил непростительную мягкотелость. Она напустила на себя холодность, и юноша чувствовал себя неловко, несмотря на искреннее дружелюбие Родни и усилия, приложенные им, чтобы гость чувствовал себя как дома. Джордж Хармон то говорил слишком громко, то мямлил, хвастал, и тут же стыдливо затихал.
В тот же вечер, попозже, Джоан учинила Родни допрос с пристрастием.
— Разве ты не знал, что я не велела Барбаре приглашать его к нам?
— Знал, Джоан, но это твоя ошибка. Барбаре не хватает здравого смысла. Она плохо разбирается в людях. Не отличает показного от настоящего. Встречаясь с людьми в незнакомой обстановке, она не может их трезво оценить. Вот почему ей необходимо видеть их в привычном для нее окружении. Молодой Хармон был в ее глазах лихим соблазнителем, а не глуповатым хвастунишкой, который слишком много пьет и лодырничает.
— Я могла ей все это объяснить!
Родни улыбнулся.
— Джоан, милая, все наши доводы — для молодежи пустой звук.
Джоан смогла убедиться в правоте его слов, когда Аврелия в очередной раз ненадолго приехала домой.
На этот раз приглашен был Том Уилмор. Столкнувшись с высокомерной неприязнью Аврелии, Том показал себя полнейшим слабаком.
Спустя некоторое время Джоан уловила обрывок разговора двух сестер.
— Он тебе не понравился, Аврелия?
И Аврелия, презрительно передернув плечами, ответила:
— По-моему, он чудовище. Ты, Барбара, совершенно не разбираешься в мужчинах.
После этого Уилмор исчез со сцены, а вероломная Барбара однажды фыркнула: «Том Уилмор? Ой, он чудовище». Искренне и убежденно.
Джоан организовывала теннисные соревнования и приглашала в дом гостей. Барбара упорно не желала ни в чем участвовать.
— Что за суета, мама. Вечно тебе надо кого-то сюда зазывать. Я терпеть не могу гостей, к тому же ты приглашаешь одних зануд.
Обидевшись, Джоан сердито сказала, что она умывает руки и больше не намерена развлекать Барбару.
— Я просто не понимаю, чего ты хочешь?
— Хочу, чтобы меня оставили в покое.
Барбара в самом деле самый трудный ребенок, пожаловалась Джоан Родни. Родни согласился, чуть нахмурившись.
— Если бы она хотя бы объяснила, чего ей надо, — недоумевала Джоан.
— Она сама не знает. Барбара слишком молода.
— Именно поэтому и следует решать за нее.
— Нет, моя милая, ей предстоит выбрать свой собственный путь. Дай ей свободу, позволь приглашать друзей, если она хочет, но не стоит ничего организовывать. Это отталкивает молодежь.
Очень по-мужски, подумала Джоан не без досады. Оставить все как есть и не принимать решений! Черт возьми, Родни всегда был ужасно нерешительным, теперь она это поняла окончательно. Это ей приходится быть за все в ответе! И тем не менее все вокруг наперебой твердят, что юриста толковей его не найти.
Джоан вспомнила тот вечер, когда Родни, вычитав в местной газете объявление о свадьбе Джорджа Хармона и Примроуз Дин, спросил ехидно:
— Объект твоего пылкого увлечения, а, Бэбс?
Барбара вполне добродушно рассмеялась.
— Знаю. Джоан мне ужасно нравился. Но он очень противный, правда? Да, да, очень.
— Мне этот молодой человек всегда казался на редкость неинтересным. Понять не могу, что ты в нем нашла?
— Сейчас я и сама не понимаю. — О грехах, простительных в семнадцать, Барбара рассуждала теперь с высоты своих восемнадцати. — Но знаешь, папа, я ведь всерьез любила его. Я опасалась, что мама разлучит нас, и собиралась с ним сбежать, а если бы вы с ней остановили меня, то я бы засунула голову в духовку, чтобы покончить с собой.
— Джульетта[314], да и только!
Надувшись, Барбара сказала:
— Но я ведь серьезно, папа. В конце концов, если не можешь чего-то стерпеть, остается только себя убить.
313
Дартс — дротики, игра, особенно популярная в пабах небольшие дротики бросают в разграфленный пробковый круг на стене.