Бедная Лесли, да и история всей семьи трагическая, потому что Питер, выучившись на пилота-испытателя, разбился насмерть.
Родни был просто убит. Как ни странно, он был склонен винить себя в смерти Питера.
— Но, Родни, в самом деле, я не понимаю, почему ты так решил? Ты тут совершенно ни при чем.
— Лесли прислала сына ко мне, она думала, я возьму парня на работу и помогу ему.
— Но ты именно так и поступил.
— Знаю.
— Питер совершил проступок, ты не стал его наказывать, сам возместил ущерб, разве не так?
— Да, верно. Но дело не в этом. Ты разве не понимаешь, почему Лесли прислала его ко мне? Потому что понимала, что Питер слабый, что он унаследовал ненадежность Шерстона. Джон не вызывал опасений. Она доверила мне присматривать за Питером, исправлять его недостатки. В нем все так странно смешалось. Хитрость Чарлза Шерстона и мужество Лесли. Армделы написали мне, что он был у них лучшим пилотом и управлял самолетами как настоящий волшебник — так они выразились. Знаешь, мальчик добровольно вызвался испытать в воздухе новое устройство. Было известно, что это опасно. Вот как он погиб.
— Что ж, должна сказать, это весьма достойно, в самом деле весьма достойно.
Родни сдержанно усмехнулся.
— О да, Джоан. Но разве ты произнесла бы эти слова так равнодушно, если бы погиб твой собственный сын? Тебе было бы легче, если бы Тони погиб достойно?
Джоан оторопела.
— Но Питер не был нашим сыном. Это же совершенно другое.
— Я думаю о Лесли… о том, что чувствовала бы она.
Джоан беспокойно заерзала на гостиничном стуле. Почему мысли о Шерстонах не оставляют ее с тех пор как она здесь? У нее есть другие друзья, друзья, которые значили для нее куда больше, чем любой из Шерстонов.
Она никогда особенно не любила Лесли, просто сочувствовала ей. Бедная Лесли лежит под мраморной плитой.
Джоан вздрогнула. Мне холодно, подумала она. Холодно. Кто-то ходит по моей могиле.
Но она же думала о могиле Лесли Шерстон!
Здесь холодно, решила она, холодно и мрачно. Выйду на солнце. Не хочу больше оставаться тут.
Кладбище, могила Лесли Шерстон. И пунцовый, крупный бутон рододендрона, выпавший из петлицы Родни.
Ломает буря майские цветы…
Глава 9
Джоан чуть ли не бегом бросилась на солнце.
Она сразу зашагала быстро, почти не взглянув на груду жестянок и на кур.
Так лучше. На теплом солнышке.
Тепло… Ей уже не холодно.
Она отделалась от всего этого…
Но что значит «отделалась от всего этого»?
Тень мисс Гилби, внезапно возникшая рядом, решительно потребовала: «Наведи порядок в своих мыслях, Джоан. Выражайся яснее. Определи поточнее, от чего ты убегаешь».
Она не знала. Она просто понятия не имела.
Какой-то страх, какая-то постоянная грозная опасность.
Что-то, что всегда было… подкарауливало… а она могла только прятаться, вертеться и крутиться…
Слушай, Джоан Скьюдмор, сказала она себе, ты ведешь себя крайне глупо…
Пустые слова. С ней что-то случилось. Точно не агорафобия (правильно она произносит название или нет? Неприятно, что она не уверена), потому что на этот раз она стремилась вырваться из этих холодных, обступивших ее стен — вырваться на открытое пространство к солнечному свету. Сейчас, снаружи, она чувствует себя лучше.
Выбраться! Выйти на солнце! Отделаться от этих мыслей!
Она пробыла там долго. В этом помещении с высокими потолками, напоминавшем мавзолей.
Могила Лесли Шерстон. Родни…
Лесли… Родни…
Выбраться…
Солнце…
Так холодно — в той комнате…
Холодно и одиноко..
Джоан ускорила шаг. Уйти подальше от этой отвратительной гостиницы-мавзолея. До того мрачной, до того тесной…
В таком месте вполне могут обитать призраки.
Что за дурацкая идея — здание новое, можно сказать, образцовое, выстроено всего два года назад.
В новых зданиях призраки не водятся, это известно всем.
Да, если в гостинице есть призраки, значит, она, Джоан Скьюдмор, привезла их с собой.
Вот это уже очень неприятная мысль…
Она зашагала еще быстрее.
В любом случае, решила она твердо, сейчас со мной никого нет. Я совершенно одна. Здесь и встретиться-то не с кем.
Как… кто это был… Стенли и Ливингстон? Встретились в дебрях Африки.
Вы — доктор Ливингстон, я полагаю[321].
Здесь не может случиться ничего похожего. Здесь у нее есть шанс встретиться только с одним человеком — с Джоан Скьюдмор.
321
Имеется в виду историческая легенда о том, как известный путешественник Генри Стенли (1841–1904), разыскав в 1871 году в дебрях тропической Африки затерявшегося там и ослабевшего от болезни знаменитого естествоиспытателя, врача и миссионера Дэвида Ливингстона (1813–1873), снял шляпу и вежливо спросил «Доктор Ливингстон, я полагаю?»