— И вам кажется, что сейчас у вас это получится?
— Мы, по крайней мере, могли бы объясниться. Он должен знать, как я перед ним виновата. Он может мне помочь сделать… даже не знаю, как объяснить… — Слова богослужения зазвучали у нее в голове. — «Начать с этой минуты новую жизнь».
— Так поступали святые, — сказала Саша серьезно.
Джоан посмотрела на нее.
— Но я… я не святая.
— Да, именно это я и имела в виду. — Саша помолчала, а потом продолжила уже другим тоном: — Простите, что я так сказала. Возможно, я не права.
Джоан была немного озадачена.
Саша зажгла очередную сигарету и жадно курила, глядя в окно.
— Не знаю, — сказала Джоан растерянно, — почему я вам все это рассказываю…
— Ну разумеется потому, что вам надо с кем-то поделиться — облегчить душу, вы ведь об этом думаете и поэтому хотите поговорить.
— Обычно я очень сдержанная.
— И очень этим гордитесь, как все англичане, — с довольным видом заметила Саша. — О, вы такой своеобразный народ, очень своеобразный. Такие скромные, так стыдитесь своих достоинств, готовы признать, подчеркнуть свои недостатки.
— По-моему, вы немного преувеличиваете, — возразила Джоан.
Она вдруг ощутила себя истинной уроженкой Британии, не имеющей ничего общего с этой экзальтированной бледнолицей женщиной, которая сидела в противоположном углу купе и с которой всего несколько минут назад она поделилась своими самыми сокровенными переживаниями.
— Вы пересаживаетесь на Симплонский Восточный экспресс? — поинтересовалась она светским тоном.
— Нет. Я ночую в Стамбуле, а затем еду в Вену. Не исключено, что там и умру, но, возможно, и нет, — объяснила Саша беспечно.
— Вы хотите сказать, — удивилась Джоан, — что у вас предчувствие?
— Ни в коем случае. — Собеседница расхохоталась. — Ничего подобного! Мне должны там сделать операцию. Очень сложную. Такие операции заканчиваются успешно не слишком часто. Но в Вене хорошие хирурги. Тот, к кому я еду, — очень знающий, еврей. Я всегда говорила, что глупо уничтожать всех евреев в Европе. Они прекрасные доктора и хирурги и весьма одарены творчески.
— О Господи, — охнула Джоан, — мне так жаль.
— Что я могу умереть? Но какое это имеет значение? Когда-то все равно придется умереть. А может, и не умру. Я решила: если выживу, уйду в один монастырь, о котором я слышала, с очень строгими порядками. Там не разрешено говорить, надо все время думать и молиться.
Воображение Джоан отказывалось рисовать углубленную в себя, навеки умолкнувшую Сашу.
— Скоро, когда начнется война, всем нам придется много молиться, — вдруг сказала Саша угрюмо.
— Война? — изумилась Джоан.
Саша утвердительно кивнула.
— Ну да, война обязательно будет. В следующем году или через год.
— Ну что вы, — удивилась Джоан, — мне кажется, вы ошибаетесь.
— Да нет, у меня есть очень хорошо осведомленные друзья, это они мне сказали. Все решено.
— Но где война — против кого?
— Везде. Все народы будут втянуты в нее. Мои друзья думают, что Германия победит быстро, но я с ними не согласна Победа не будет молниеносной. Я знакома со многими англичанами и американцами и знаю, что их голыми руками не возьмешь.
— На самом деле, — сказала Джоан, — никто не хочет войны.
Она произнесла это неуверенно.
— А почему же тогда существует «Гитлер югенд»?[328]
— Но многие из моих друзей бывали в Германии, и им показалось, что в нацистском движении есть много положительного, — простодушно призналась Джоан.
— О-ля-ля! — воскликнула Саша. — Посмотрим, как они заговорят через три года.
Она выглянула в окно, потому что поезд, постепенно сбавив ход, остановился.
— Смотрите, мы подъехали к Киликийским воротам[329]. Красиво, правда? Давайте выйдем.
Они вышли из вагона и остановились, глядя вниз, сквозь громадную прореху в горной цепи на голубые, окутанные дымкой долины…
Близился закат, и воздух был удивительно свежим и неподвижным.
«До чего красиво…» — подумала Джоан.
Ей захотелось, чтобы Родни оказался рядом и тоже любовался всем этим великолепием.
Глава 12
Виктория…
Джоан почувствовала, как сердце у нее застучало от волнения.
Приятно было вернуться домой.
На секунду ей показалось, что она и не уезжала. Англия, ее родина. Славные английские носильщики… Не слишком славный, но зато очень английский туманный денек!
328
«Гитлер югенд»
329
Киликийские ворота — горный проход в Таврских горах В течение столетий связывал Анатолию со Чредиземноморским побережьем.