Но детская скрытность, заставлявшая его отвечать «ничего» на большую часть вопросов, въелась в него. Она сопровождала его всю жизнь. Школьные друзья — это те, с кем он «что-то делал». Но мысли свои он держал при себе и делился ими только с одним человеком. Этот человек очень скоро вошел в его жизнь.
В первые же свои каникулы он встретился с Джозефиной.
Мать встретила Вернона бурными излияниями любви. Он уже почти забыл о таких вещах, но стойко их выдержал. Когда у Майры миновал первый приступ восторга, она сказала:
— А для тебя есть новость, дорогой. Как ты думаешь, кто у нас появился? Твоя кузина Джозефина, дочка тети Нины. Она теперь живет у нас. Правда, чудесно?
Вернон не был в этом уверен. Надо было обдумать. Чтобы выиграть время, он спросил:
— А почему она живет у нас?
— Потому что ее мама умерла. Это для нее ужасное горе, и мы должны к ней быть очень, очень добры, чтобы возместить ей утрату.
— Тетя Нина умерла?
— Да. Ты ее, конечно, не помнишь, дорогой.
Он не стал говорить, что отлично помнит. Зачем?
— Она в классной комнате, дорогой. Пойди отыщи ее и подружись.
Вернон побрел, не зная, доволен он или нет. Девчонка! Он был в том возрасте, когда девчонок презирают. Девчонка в доме — значит, нянчиться с ней. С другой стороны, веселее, если в доме есть еще кто-нибудь. Смотря что за девчонка. Раз она осталась без матери, надо проявлять к ней любезность.
Он открыл дверь школьной комнаты и вошел. Джозефина сидела на подоконнике, свесив ноги. Она уставилась на него, и настроение снисходительной доброты у Вернона мигом улетучилось.
Это была хорошо сложенная девочка его возраста. Черные волосы ложились на лоб ровной челкой. Подбородок упрямо выдавался вперед. У нее была очень белая кожа и длинные-предлинные ресницы. Хотя она была на два месяца младше Вернона, но держалась с явным превосходством — скучающе и в то же время с вызовом.
— Привет, — бросила она.
— Привет, — чуть растерянно ответил Вернон.
Они с подозрением рассматривали друг друга, как это делают дети и собаки.
— Предполагаю, что ты моя кузина Джозефина.
— Да, но только зови меня Джо, как все.
— Ладно. Джо.
Чтобы заполнить паузу, Вернон принялся насвистывать.
— Довольно приятно вернуться домой, — сказал он наконец.
— Здесь ужасно приятное место, — сказала Джозефина.
— А, тебе нравится? — Вернон потеплел.
— Ужасно нравится. Лучше любого места, где я жила.
— А ты жила в разных местах?
— О да! Сначала в Кумбисе — это когда мы с папой жили. Потом в Монте-Карло с полковником Энсти. А потом в Тулоне с Артуром, а потом повсюду в Швейцарии из-за легких Артура. Когда Артур умер, меня отдали в монастырь, тогда маме некогда было со мной возиться. Мне там не понравилось — монашки такие глупые. Заставляли принимать ванну прямо в сорочке. А когда мама умерла, приехала тетя Майра и забрала меня сюда.
— Мне ужасно жалко… я про твою маму, — неловко выговорил Вернон.
— Да, это скверно — но для нее это было самое лучшее.
— О! — Вернон отшатнулся.
— Только не говори тете Майре, — сказала Джо. — Потому что, я думаю, ее такие вещи шокируют — как монашек. С ней надо быть осторожной, знать, что говоришь. Мама не слишком обо мне заботилась, знаешь ли. Она была страшно добрая и все такое, но всегда сохла по какому-нибудь мужчине. Я слышала, как в отеле об этом говорили какие-то люди, и это правда. Она ничего не могла с этим поделать, но это никуда не годится. Я не буду иметь ничего общего с мужчинами, когда вырасту.
— О! — сказал Вернон. Он все еще чувствовал себя маленьким рядом с этой забавной девчонкой, и это было ужасно.
— Больше всех я любила полковника Энсти, — вспоминала Джо. — Но мама сбежала с ним только для того, чтобы убежать от папы. С полковником Энсти мы жили в самых хороших отелях. А Артур был очень бедный. Если я буду сохнуть по какому-нибудь мужчине, когда вырасту, я сначала проверю, чтобы он был богатый. Тогда все будет проще.
— Разве у тебя был плохой папа?
— О, папа — дьявол, так мама говорила. Он ненавидел нас обеих.
— Но почему?
Джо озадаченно сдвинула прямые черные брови.
— Я точно не знаю. Это как-то было связано с моим рождением. По-моему, он был вынужден жениться на маме из-за того, что она должна была родить меня, что-то в этом духе, и он разозлился.
Они растерянно смотрели друг на друга.