«Я готова…»
«Слышь, Ир, - как-то робко, чуть ли не жалобно сказал Андрей. - Ты, когда вернешься, сразу сюда позвони. Хоть из автомата…»
Мы вышли во двор. В квадрате стен метался ветер, закручивая снег десятками беспорядочных смерчей и вихрей. Ирина сама выбрала место, указала, где стать мне, что делать Новикову.
Я сосредоточился, испытав вдруг колоссальный мандраж. А куда деваться? Закусил губу и нажал кнопку универсального блока, того самого золотого портсигара, из которого Ирина угощала нас сигаретами на моей даче. Показалось, что на мгновение исчезла сила тяжести. Снег стал черным. И все. Ирины во дворе больше не было.
Мы, опустошенные и выжатые, вернулись в квартиру. Но я старался держать понт. Принялся на пальцах объяснять Андрею, что теперь смогу довести до ума свой синхронизатор, так я тогда называл систему СПВ.
«Теперь-то мы спокойно сможем посмотреть, что это за пространство в тот раз мне приоткрылось и где оно от нас прячется. Ты знаешь, я догадался. Это же я сел на ее канал, у нее как раз в тот день связь прервалась! Я еще удивился, откуда вдруг проскочила такая стабильность поля, и расход энергии почти нулевой…» «Помолчи, а?» - оборвал меня Новиков. Он вновь стал у окна, закурил, хотя во рту и так у нас обоих было горько. Я чувствовал, смотреть во двор, где исчезла Ирина, ему было тяжело, но он смотрел. Догадывался, как ему хотелось, чтобы у меня ничего не вышло и Ирина осталась здесь. Что же, выходит, все-таки он с опозданием на десять лет влюбился наконец в эту несчастную глупую девчонку? Хотя - это бывает. Его же теория дает объяснение. Да, были они одной серии, но не было у них совпадения по фазе. Вот только когда эта фаза совпала…
«Старик, что с тобой? - решил приободрить я его. - Гайки отдаются? Брось! Все будет о'кей! Я ее точно отправил. А хочешь, и тебя следом?» Взял со стола едва начатую бутылку с обрюзгшим императором Франции на этикетке, подвинул фужеры.
Но мы даже выпить не успели. Телефон зазвонил. Ее четыре с половиной месяца прошли, она вернулась… Дальше ты знаешь.
– И в чем мораль? - осведомился Воронцов, дослушав эту техническую справку в романтической обертке. Или - наоборот.
– Моралей даже три. Первая - не совершай опрометчивых поступков, если не уверен в их последствиях. - Язык у Левашова начал слегка заплетаться, но мыслил он отчетливо. - Вторая - если даже случится нечто совсем непредвиденное, выход обязательно найдется. Скорее всего, там, где раньше был вход. И третья - от нас по большому счету ничего не зависит. Желающего судьба ведет, нежелающего - тащит. Как нас притащила оттуда к текущему времени именно в эту каюту, к этой заманчивой бутылочке, упирайся мы, не упирайся. Знаешь, мне до сих пор обидно, что мы с Андреем так тот барский коньячок и не раскутали…
ГЛАВА 6
Олег подержал на треть еще полную бутылку виски в руке, посмотрел на нее задумчиво, и поставил на место.
– Давай-ка еще Сашке позвоним, - предложил он, - без него все равно не обойдешься. Он ведь в общей схеме лучше всех ориентируется. Андрей все больше высокой политикой занимался, дипломатией внешней и внутренней, а Шульгин - практик. По каждому отдельному эпизоду все подробности - у него.
– Тогда и Новикова зови. Иначе будет как-то не по нашему…
– И Новикова, и Берестина, и Ирину, - отчего-то скривил губы Олег. - И будет у нас точная копия посиделок на Пушкинской, где тебе попытались навесить «сольную партию Иуды».
– А чем плохие посиделки вышли? Мне и сейчас вспомнить приятно. Их четверо на меня одного, ты в нейтралитете, а я отгавкивался. И даже где-то выиграл. Идею вы все-таки мою приняли…
– Я вот, бывает, думаю, думаю по ночам, когда заснуть не могу, и часто мне в голову приходит, что не то мы тогда сделали. Можно было иначе. Аггрианскую агентуру с помощью моих и Иркиных приборов вычислить, разобраться с ними, и все. И тебе с Антоном разойтись без последствий. Сейчас бы с новыми проблемами не мучились…
– Ну, брат, это у тебя уже не депрессия, это уже нужно у Сашки насчет диагноза интересоваться. Что-то ты таким героем не выглядел, когда у тебя квартирку «вырезали». Да и к моему плану руку поактивнее многих приложил. Нет, по-твоему тоже можно было попробовать. Помог бы нам Антон (хотя делать этого заведомо не собирался), отбились бы мы, и что? Валгаллы бы не было, ни той, ни этой, Ларису бы ты не встретил, а ушел бы через месяц снова в море, так до сей поры и вкалывал бы за восемьдесят шесть инвалютных копеек в сутки и пятьсот советскими в плавании, двести пятьдесят на берегу…
Согласен? Махнем, не глядя?
Воронцов говорил в обычной манере, внешне шутливо, но иногда и металл в голосе позвякивал, будто невзначай.
И Левашов сник, признал правоту товарища. Даже сам себе немного удивился, С чего бы это, на самом деле, он взялся возражать против приглашения ближайшего друга? Что на него такое нашло? А ведь действительно, было - назвал Воронцов имя Андрея, и поднялся в глубине души непонятный протест. При том, что логичнее было бы, если б такая эмоция проявилась при упоминании Шульгина. Особенно после растянутой по времени, но количественно довольно серьезной выпивки.
Были к этому кое-какие основания. Не всегда и осознаваемые, но в силу которых Шульгин с Левашовым последние годы не были особенно близки. О детской и юношеской дружбе говорить не будем, тогда они действительно представляли втроем с Новиковым какую-то особенную человеческую конструкцию, триединый организм, способный на непредставимые для каждого из составляющих его элементов, или для двоих даже успехи и деяния.
А потом отстранились незаметно, без особых причин и поводов. Последний раз отважно сходили в рейд на аггрианскую базу, спасли Берестина с Андреем, взорвали информационную бомбу, положившую конец первому этапу их эпопеи.
Наверное, определенную роль в этом отстранении сыграла и их противоположная политическая позиция в крымской кампании, и Лариса, сумевшая только ей присущим образом и способом поставить барьер между близкими друзьями.
Ну, если кто помнит, закрутила с находящимся в трудном нравственном положении Сашкой интрижку, одновременно сама получила удовольствие, а его заставила по этому поводу терзаться чувством вины и, само собой, избегать слишком частых встреч. Чтобы лишний раз в глаза не смотреть. Был у них в те давние годы пережиток и предрассудок, что даже случайная, одномоментная связь с девушкой своего товарища считалась делом непростительным, хотя никто, кроме тебя с ней, об этом не знал и никаких продолжений шалость не имела.