А потом из за шеренги грозных бойцов вышел настоящий исполин. Доспех на него делали наверняка по спецзаказу.
Грозно блестя золотой имперской молнией на груди, он остановился напротив оторопевшей.
— Лернариэль Антео! — загремел его голос из-под прозрачного забрала бронестекла. — Я — сыщик второго ранга Имперской Уголовной Палаты Вирбан Зогг, специальный уполномоченный в графстве Риолл. Именем его высочества вы обвиняетесь в соучастии в краже, разбое, грабежах, укрывательстве краденного и незаконном мажестве! Я арестовываю вас!
Лерне захотелось рассмеяться сквозь слезы…
* * *— Наверное, во всех полицейских «обезьянниках» такая бедная обстановка? — брезгливо поморщилась Замолла.
Они сидели на скамейке в небольшом помещении с плохо оштукатуренными стенами и тупо смотрели на решетку, словно в зверинце. Только не хватало посетителей, пытавшихся сунуть еду в клетку или подразнить зверушек.
Здешний полицейский участок — круглое здание красного кирпича, кишел снующими туда-сюда полицейскими, они говорили все одновременно, бряцали оружием, трепались с женами по служебным экстрафонам, и игнорировали заключенных.
— Не знаю, не с чем сравнить, — ответил Ноккоя. — Я в подобном заведении в первый раз.
— А я бывала! — почти хвастаясь, ответила Лерна. — И в Вардаре, и за кордоном. И даже в Кехетском замке в Раванде немного посидела.
И, поймав их восторженные взгляды, продолжила:
— Знаете, нигде не поят пивом и нигде, представляете, ну совершенно нигде нет мягких кресел. Все нормально! Деревянная скамья, решетка, и никаких ковров.
— Мы что, так и будем здесь сидеть? — повторил свой вопрос студент.
— А что ты предлагаешь?! Плясать?!
— И верно, — ответил Ноккоя, снова обращаясь к Лерне, как к наиболее опытной в криминальных делах. — А всех пьяниц, бродяг, драчунов, и стащивших что-то на рынке, тоже везут сюда?
— А куда ж! Все здесь! Но не волнуйся, я чувствую, что тут сейчас только гости из Вардары, то есть мы, и ты — надежда местной магии!
— А если нам подкинут соседей? — испугалась Замолла. — Каких-нибудь горцев, которые в жизни моются два раза — при рождении и после смерти! Или вообще гоблинов!
Тут же послышались шаркающие шаги, чей-то скрипучий голос, охи-вздохи и звяканье цепей.
Прислушавшись, Лерна различила, как в соседней комнате бубнят голоса полицейских…
— Эх, служба-то, чем дальше, тем суровее… — бормотал один, видно, недавно переведенный в город. — Вот, к примеру, энто, третьего дня зачитал нам приказ офицер из самой Вардары. Говорят, энта, директива пришла, бороться надо, говорят, с тенденциями. Говорят, очень они опасные, эти тенденции. Любыми путями, написано, от них нужно избавляться! А я вот отродясь этих тенденциев не видел. Орки разбойничали в округе, ну и люди шалили, коней воровали, гоблины-овцекрады были, не без этого! А чтобы тенденции какие — никогда! Вот, думаю, может, кум, у сыщика вардарского спросить? Он мужик тертый, крепкий, говорят, однажды пятерых грабителей голыми руками повязал. Небось, такой и тенденциев не испугается.
— Э, кум, такая уж у нас служба, — отвечал ему другой голос, постарше. — Это еще когда наместник полицию набирал и объявил, что одни грамотные в неё пойдут, мне старый Рубило и сказал: как хочешь, братец, а я завязываю, потому как если стража грамотной станет, то что честному разбойнику и делать прикажешь? В академии, что ль, учиться или на богословском факультете? Ты, мол, грамотный, ты и иди, а мне на покой пора… С тех пор пятнадцатый год и тяну лямку. И скажу тебе, чего только не бывало… Вот хоть недавно приказ тоже был, что, мол, нужно искоренять в Каруле гашиш и это… пидофелию.
— Погоди, кум капрал, — вмешался третий. — Энто ты чего-то не понял, видать, потому как гашиш — это одно дело, а пидофелия — совсем другое!
Вздохнув, эльфинарка оставила попытки что-то узнать. Вряд ли из разговоров местных стражей порядка можно было извлечь чего путное. Тем более это становилось все труднее — перепалка между её товарищами по несчастью продолжалась.
— Меня это не смущает! — бурчал Ноккоя. — Непонятно, почему это так задевает вас?!
— Это кто там у нас голос подает? — издевательским тоном произнес Йерсигг, прищурившись, разглядывая парня, словно тот был размером с блоху. — На твоем месте я вообще бы молчал! Прихлебатель! Откуда ты взялся?! Таксист хренов! Маг недоделанный!!
— Прекрати! — попыталась прервать его Лерна, но перепалка двух мужчин продолжилась, и теперь настала очередь Замоллы вмешаться.
— Все! Я больше не могу! — заявила брюнетка весьма авторитетно.
— Чего?
— Я хочу в туалет!
Антео постучала по железной решетке и прислушалась. Почти сразу на ее призыв явился полицейский с криво сдвинутой фуражкой на бритой башке.
Это был не простой страж порядка, а нижний чин военной полиции, судя по физиономии, помнящий те времена, когда он был тружеником больших дорог.
Положив руку на карабин, он с ухмылкой спросил:
— Чего шумим, разбойнички и злодеи?!
— Дама хочет в туалет, — заявила Лерна.
— Начинается, — недовольно скривился полицейский-разбойник, но в карман за ключом полез. — Идем, девочка, — усмехнулся он.
Замолла понеслась за ним ноздря в ноздрю. Остальные остались в камере.
— Сейчас бы выпить чего! — помечтал Йерсигг. — Выпить бы! Например, "Пино Фран" девятисотого года — купаж с ароматом мака, легким привкусом полевых цветов и цитрусовым оттенком. Ой, что это я невовремя? Простите!
— А тут, кстати, кормят? — встрепенулась Лерна, внезапно почувствовав острый приступ голода и слюнотечение.
Она кинулась к решетке и заколотила по ней с новой силой. Уже с некоторым опозданием появился недовольный страж порядка, несколько минутами ранее отводивший Замоллу в туалет.
— Что? Тоже срать! Может, сразу все пойдете? Или мне вас по очереди водить?
— Нас кормить собираются?! — воскликнула блондинка.
— А! Кому жрать, кому срать! — гыгыкнул абориген. — Да не бойтесь, дадут вам баланду, сейчас на довольствие поставят и дадут!
— А что такое "баланда"? — поинтересовался Таврил.
— А вот попробуете… Как это по-вардарски… А, про-де-гус-тируете, и поймете, — хохотнул полицейский.
— Что-то ваша подружка задерживается в туалете, — забеспокоился он, но та уже появилась.
Замолла вернулась притихшая, загадочная, будто в ее жизни произошло знаменательное событие. К тому же она обеими руками держалась за живот. Лерна с удивлением окинула взглядом ее фигуру, оценив весьма увеличившуюся утробу. Если бы увидела её первый раз, то вполне бы решила, что её приятельница беременна. Но вот феномен внезапной беременности в магии и науке не зафиксирован.
Брюнетка молча села на скамейку и сложила руки на коленках.
— Что-то случилось? — Йерсигг тоже заметил в Замолле перемены.
Та хранила загадочное молчание. Когда полицейский закрыл клетку и неспешно удалился, мистрис Ре заговорщицки прошептала:
— У меня очень много новостей!
— Интересно, какие могут быть новости у человека, сходившего в туалет? — изумилась эльфинарка.
— Дело в том, что я там кое-кого встретила, — пояснила Замолла, не забыв почесываться.
— Кого можно встретить в туалете, да еще в полиции? — не поняла её товарка.
Ре воровато оглянулась и сказала:
— Я говорила с вашей поварихой, Тариккой, кажется, — гордо сказала она.
Лерна оторопело смотрела на Замоллу.
— Господи, а её то за что? И почему они держат несчастную в туалете?
— Я пошла… по надобности, — начала терпеливо объяснять брюнетка, — и услышала, как меня кто-то зовет. Конечно, я удивилась, потом подошла к окошку и увидела тетку, которая сказала, что она повариха из твоего отеля, Тарикка.
— Стоп! — оборвала её Лерна. — А на окнах там есть решетки?!
— Конечно! — пожала плечами Замолла. — А ты что, думаешь, если бы не было решеток, так я бы не убежала? Хотя, мне же некуда бежать!