— Прислуга? — хмуро переспросил Вирмаль, осуждающе тряся поседевшей бородой. — Развлекается где-то, а вы как думали, госпожа?
Коридорный забрал у хозяйки поднос и с натянутой улыбкой поднял его высоко над головой, вызвав одобрительные возгласы присутствующих, а затем опустил на стол, жестом фокусника подняв разделочный нож.
— У нас сегодня должно быть много народу! Где Орветт? — не унималась блондинка.
— Она куда-то убежала вся в слезах, — вполголоса сообщил Вирмаль, отрезая первый кусок драконофорели и протягивая его княжне, на которой по прежнему не было ничего, если не считать рыболовной сети в несколько слоев и коллекции сапфиров.
— Что-о?
— Я спросил ее, в чем дело. Орветт не ответила. Но я видел, как она беседовала с этим целителем, — бормотал он, отрезая очередной кусок и с угрюмым видом поглядывая на хозяйку. — Если этот мерзкий дроу обидел нашу девочку, мы с ребятами сбросим его с утеса. Так и передай этому лорду. Здесь ему не Туманный Берег, тут дроу знают свое место.
Эльфинарка резко повернулась и бросила взгляд на освещенные окна гостиницы.
Лорд Орнигирр, подобно большинству постояльцев, сидел на балконе, любуясь праздничным фейерверком. Прамп и Рюмп стояли по обе стороны от его кресла. Место за спиной лорда занимал Осиен Ирр'загим. Тревожный взгляд медикуса был устремлен на террасу. Очевидно, он высматривал кого-то в толпе.
— Мистрис Лерна! — протрубила Тарикка, с величием океанского парохода, входящего в гавань, пересекая террасу, в руках у нее был поднос с пятиярусным тортом, — там по вашу душу.
Подойдя поближе, повариха добавила:
— Это господин Корриан, наш квартальный судья. И что б ему не подождать?
Лерна испытала смешанное чувство раздражения и облегчения: конечно, едва ли можно было бы выбрать худшее время для проведения инспекции, но Корриан слыл неплохим человеком, к тому же охотно брал взятки.
Она с трудом сумела увернуться от Дигунара, который летел к столу, занятому веселящимися купцами, с огромной чашей пунша, изрыгавшей языки пламени и брызги фруктового соуса, и пригрозила молодой парочке слуг штрафом, если те не выползут из-за стойки и не займутся работой.
Классический риолльский судья благодаря романам, иллювизинным фильмам да и опыту, в представлении Антео был всенепременно пожилой краснолицый человек, одетый в дурацкую мантию, с сизоватым носом, чьи свисающие концы седых усов слиплись от вина, ликера или того, что пьют в ближайшем к его суду кабачке, и со следами плохо стертой помады на воротничке — после посещения ближайшего борделя.
Судья Корриан сильно разочаровал её в этом смысле. Молодой, чисто выбритый, одетый в безукоризненный, отлично сшитый светло-серый вицмундир. И подозрительно трезвый. Что же касается кабачка или борделя то, судя по выражению глаз, он заходил туда только затем, чтобы прикинуть, как его закрыть. И, похоже, в Карнавал он не делал исключения ни для кого…
— Мистрис Лернариэль Антео! — приветствовал её Корриан, тут же бесцеремонно пододвинув к себе регистрационную книгу и распространяя дух дорогого парфюма и вина. — Приятных с-совокуплений… то есть сновидений. Вы на работе? В карнавальную ночь? Я уж боялся, что оторву вас от какого-нибудь могучего полутролля.
— И вам того же, — сердечно отозвалась хозяйка отеля. — Но и вы, вижу, облачены в вицмундир, а не в карнавальный костюм. Какие могут быть развлечения, когда приходится обслуживать эту оргию? Не хотите ли пообедать? На террасе подают морского дракона, и, кроме того, нам завезли неплохие вина…
— Прежде всего — дело, — с явным сожалением отозвался Корриан. — Небольшая проверка по жребию… Но я надеюсь, что в первоклассном заведении, подобном вашему, все сделано как надо. Так что не откажусь проверить качество ваших вин…
— Пройдите и посмотрите сами, — предложила блондинка, пропуская инспектора вперед. — А что вы пьете? "Серебряный куст"? Давайте прихватим бутылочку, когда будем проходить через бар.
…- У вас дело поставлено просто великолепно! — похвалил слуга закона спустя полчаса, осушив полбутылки "Серебряного куста" семилетней выдержки — одного из самых дорогих вин в списках винной карты «Удачи».
Лерна мысленно перевела дух. После короткой прогулки по отелю Корриан пришел к выводу, что в заведении, вверенном Лернариэль Антео, не имеется никаких нарушений свода законов Риолла, касающихся кабаков, борделей гостиниц и притонов.
Сейчас они сидели в маленьком банкетном зале, пустом по случаю карнавала.
— Отличное вино!
— В-верно, — подтвердила блондинка, в очередной раз наполняя бокал Корриана и сама делая добрый глоток из бутылки.
Из-за окна донесся женский смех, перешедший в стонущий вздох. Голос показался ей похожим на голос княжны.
— В самом деле! — судья вновь приложился к стакану. — Вы неп-подражаемы!!
Сквозь крики и музыку, доносящуюся с улицы, Лерна услышала, как кто-то быстро бежит через кухню, и заподозрила неладное. Дверь широко распахнулась, на пороге стоял охваченный паникой Коонд.
— Мадам, у нас мертвец! Умер в двадцать… — заметив судью, Коонд поморщился, — … втором номере…
— Вот как? — произнес Корриан, трезвея на глазах. — Никогда не слышал, чтобы мертвец умирал. Впрочем, полагаю, мне, как представителю п-правосюдия… то есть правотудия… Одним словом, мне следует пойти и п-посмотреть, не так ли?
Хозяйка заскрипела зубами, призывая все кары небес и нижних миров на голову безмозглого слуги и заодно, некстати помершего мертвеца.
Они направились вверх по лестнице.
— Он заказал обед в номер, — объяснял по дороге Коонд. — Но никого не позвал, чтобы унести посуду. Я поднялся узнать, в чем дело, но на мой стук никто не ответил. Когда я, наконец, решился войти, в комнате было темно: огонь в камине почти догорел, светильники не включены. И тут я увидел его.
Лерна осторожно открыла дверь.
— Господин Карпакс? — с надеждой окликнула она постояльца.
Но фигура, вырисовывающаяся на фоне окна, была ужасающе неподвижна. Корриан тихонько выругался и, найдя лампу, зажег ее.
Оллин Карпакс сидел за письменным столом, откинувшись на спинку стула. Щегольской фрак валялся на полу, ворот камизы был расстегнут, рот разинут, взор уставился в потолок, словно постоялец заметил там призрака или вампира и собирался закричать от ужаса.
На обеденном столе стояла посуда с недоеденным обедом. Стул был опрокинут, салфетка валялась на полу, маленький столик лежал на боку, а курительные принадлежности, упавшие с него, рассыпались по ковру.
— Постойте, вы сказали Карпакс? Это тот самый Оллин Карпакс, не так ли? — спросил Корриан.
— Я знаю только одного Карпакса, — буркнула Антео, подходя к телу, чтобы пощупать пульс.
Пульса не было.
— Отвратно… — судья вздохнул. — Вот определенно я чем-то прогневал светлых богов. Как Карнавал, так у меня и случается какое-нибудь безобразие. Просто с души воротит! Два года назад в Барбойском квартале ростовщичиху какой-то идиот трахнул… топором по голове. Три года назад на моем участке зубной врач в петлю полез. Ну, скажите на милость, зачем зубному врачу вешаться? А в прошлом году мясники решили из-за девицы дуэль устроить — на шампурах заточенных. Девица без женихов осталась, а я без Карнавала! И не захочешь, вспомнишь про нечистую силу! Ага! Ну ладно, что там у нас имеет место быть? Человек сел пообедать, — принялся опять рассуждать вслух судья, изучая обеденный стол. — Сначала разделался с закусками. Съел все, кроме салата из солёных апельсинов… Да, я тоже не люблю солёные апельсины. Преотвратнейшая закуска! Выпил вина. Затем принялся за жареную мурену… Это ведь ваше фирменное блюдо, не так ли?
— Господин Корриан, вы же понимаете, что наша еда здесь совершенно ни при чем… — растерянно забормотала Лерна. — С муреной все было в порядке. Я её сама проб…
Она неожиданно замолчала, заметив что-то на столе. Какое-то время пристально разглядывала находку — клочок бумаги с вензелями «Удачи».