— Не трогайте это! — опять взвизгнул мельник. — Это камни, честное слово, камни.
— Сейчас поглядим, что это за камни, — дехканин прошел к мешкам и развязал один из них. — Да ведь тут мука! Вот она где, оказывается.
— Не трогайте, прошу вас, — захныкал мельник. — Это мука Хасана, он меня прибьет, если недосчитается своих мешков.
— А разве тебе есть разница, кто это сделает? — спросил ходжа, грозно поглядывая на Хасанова работника. — Это могут сделать и они, — указал Насреддин на обозленных обманом дехкан.
Мельник всхлипнул и утер лицо ладонью, растерев по нему размоченную кровью муку.
— Давайте разделим ее! — воскликнул первый дехканин, что обнаружил мешки. — Тут на всех с лихвой станется.
— Нет, — покачал головой ходжа. — Сделаем все по закону, чтобы вас потом не обвинили.
— Ходжа, вы, верно, шутите! Какой закон? Ведь мираб друг кази.
— А вот это мы еще поглядим. Ты, ты и еще ты, — ходжа выбрал трех мужчин, — идите за Хасаном и приведите его в суд.
— А если он не захочет с нами идти?
— Так уговорите его! Неужели у таких крепких, закаленных работой мужчин недостанет сил объяснить изнеженному бездельнику Хасану что к чему?
— Это мы запросто, — заулыбались дехкане.
— Ты пойдешь с нами, — мрачно взглянул Насреддин на притихшего в углу мельника. — Или хочешь, чтобы тебя туда отвели?
— Нет, нет, что вы, ходжа! — Мельник втянул щекастую голову в плечи. — Я сам дойду.
— Вот и прекрасно. Со мной пойдут четверо, чтобы этот гусь не надумал сбежать.
— Да вы что! — округлил глаза мельник. — У меня и в мыслях подобного не было.
— Это хорошо. В противном случае ты вряд ли сможешь дойти до кази собственными ногами. Да и бегать уж точно разучишься.
— Да, да, я все понимаю.
— Тогда чего же ты тут расселся? Вставай и пошли! — приказал ходжа и первым вышел в дверь.
Мельник, немного помявшись, с трудом поднялся с пола — болели ушибленные о лестницу ребра, — и поплелся следом за Насреддином в окружении сильных и очень злых дехкан.
Никто из богачей не верил, что кази вновь когда-нибудь сможет стать тем Шарифбеком, которого они знали много лет. Беднякам же было на него и вовсе наплевать. Но Шарифбек поправился. То ли лекарства от шарлатанствующего заезжего лекаря помогли, то ли сам со временем оправился, а все-таки вошел кази в разум. Вроде бы и полностью оправился от удара судьбы, да только осталась у него одна странность: стоило Шарифбеку услышать про ходжу, как его тут же неведомая сила тянула встать на карачки и залаять. Потому Шарифбек настрого запретил у себя в доме все разговоры про ходжу и реже старался выходить из дому, разве что по очень важным делам, например, в баню.
Но уже несколько дней он ничего не слыхал о ходже, и оттого у Шарифбека на душе пели соловьи. И надо же такому случиться, что появление в тот прекрасный вечер Насреддина застало кази на крыше собственного дома. Заметив спешащего к его дому ходжу в окружении дехкан, кази вскочил с удобного ложа, опрокинув при этом дорогой чайный сервиз, и почувствовал, как некая сила пригибает его к полу. Шарифбек решил сопротивляться ей и заметался по крыше, но, зацепившись за курпачи, упал на самый край лестницы, ведущей вниз, и скатился по ступенькам, пересчитав их ребрами.
— О хозяин, что с вами? — переполошился слуга, вбежавший на нечаянный шум.
— Там — гав, гав! — этот — гав! — ходжа! — пролаял Шарифбек, дергая руками и ногами, будто он бежит. Бегать, правда, после падения со второго этажа он уже не мог, но его необоримо тянуло это сделать.
— Не волнуйтесь так, хозяин, — взялся успокаивать его слуга, поглаживая по плечу. — Вам нельзя волноваться.
— Сам знаю, что мне можно, а что нельзя! — огрызнулся Шарифбек, силясь перевернуться на живот, но все тело нестерпимо болело, и он лишь морщился. — Ох, помоги мне встать.
— Да, да, конечно, — слуга подставил плечо, и Шарифбеку наконец удалось воздеть себя на ноги.
— Уф-ф, — сказал он. — Может, он идет не ко мне? Может, просто мимо проходил, а?
— Ну, конечно, мимо. Что ему у вас делать?
— Да-а, но он шел к моему дому. Ой-ёй, вот он, кажется, поднимается по лестнице! Я слышу его шаги, — Шарифбек с такой силой вцепился крепкими пальцами в плечо слуги, что тот взвыл.
— Хозяин, да успокойтесь вы, — морщась от боли, проговорил слуга. — Ну, пришел ходжа — что тут такого? Подумаешь! Постоит немножко и уберется восвояси.
— Гав! — сказал Шарифбек и вновь начал опускаться на карачки.
— О Аллах, когда же все это закончится? — Слуга молитвенно воздел глаза к потолку, стараясь не дать упасть кази. Он помог ему дойти до возвышения и усадил, подперев со всех сторон подушками. — Вот так! — сказал слуга, отходя в сторонку и любуясь на дело рук своих. — Теперь вы точно никуда не денетесь.