— Ха! — сказал кто-то совсем рядом с ходжой.
— Хи-хи, — донеслось с другой стороны двора, и вот уже весь народ, что присутствовал при этом странном споре, вовсю давился смехом.
Все, кроме муллы, позеленевшего от ярости и в бессилии сжимавшего кулаки. Он впервые на своей памяти не мог подобрать слов для достойного ответа этому паршивому, невесть откуда свалившемуся на его голову старикашке. Но пока он соображал, пыхтя от обиды, двор мечети опустел, и спорить было уже не с кем. А ведь что самое обидное, мулла даже не ведал, как старика зовут и кто он такой…
Глава 4
Как нужно ремонтировать дом
Прямо напротив мечети под сенью старого карагача расположилась чайхана. Это была совсем небольшая чайхана. В плове, приготовленном ее хозяином, было мало жира, а мясо раздиралось на волокна и подавалось скорее для вида, чем для вкуса. В мантах же и самбусах наличествовало больше лука, чем полагается, но зато здесь подавали отличные шурпу и лагман. Лепешки были тонки, но таяли во рту, а чай, заваренный хозяйской рукой, был ароматен и недурен на вкус. И еще здесь чувот был чувотом, а не жиденькой водичкой, как в дорогой чайхане, принадлежавшей скряге Сахобу — этот обслуживал исключительно состоятельных селян и богачей. Однако, никто из завсегдатаев чайханы не жаловался на малые ее недостатки, ведь, по сути, здесь собирались бедняки, и им было не до изысков. И, разумеется, хозяин чайханы, большой друг Икрама — Саламат старался угодить посетителям, больше экономя на себе, нежели на них. Видно, поэтому чайхана не особо процветала, но зато у Саламата имелось много друзей, которые охотно делились с ним овощами со своих огородов, зерном и дичью, пойманной на охоте. В этой чайхане, можно сказать, все было общее. Саламат принимал даже самых бедных, тех, кому нечем было заплатить за еду. Их он кормил недорогим блюдом — атолой, и еще всем, что оставалось к позднему вечеру. Правда, оставалось у Саламата очень и очень мало, потому как готовил он вкусно и с душой, а продавал очень дешево.
Вот в этой самой чайхане и нашли свое спасение от дневного зноя ходжа Насреддин и Икрам, как только покинули мечеть. Вместе с ними, все еще посмеиваясь над муллой, вошли трое мужчин. Последние с немалым уважением поглядывали на незнакомого старика, не побоявшегося связаться с «божьей карой», как муллу прозвали меж собой люди этого селения.
— Да, бедный наш мулла, — сказал один из мужчин, утирая потное лицо платком, когда все расселись кружком на широком топчане.
— Чего это он бедный? — мгновенно возмутился другой мужчина с пышной бородой и курчавой шевелюрой.
— Да нет, я хотел сказать, он аж позеленел от злости. А ведь верно вы, почтеннейший, сказали, — обратился первый к Насреддину, потягивающему из пиалы свежезаваренный зеленый чай. — Непонятно за что мы ему носили дары?
— Да-а, — потер ладони о колени третий, который оказался так худ, что было неясно, как только в нем держится душа. — Только вот Аллаха бы не прогневить.
— Глупости! — ответил ему ходжа Насреддин. — Если уж бессердечный мулла своими поступками до сих пор не прогневил бога, то чего вам-то бояться? А если даже и прогневишь, то разве тебе может быть еще хуже, чем сейчас?
— Странные вы вещи говорите, почтеннейший, — покачал головой худой. — Но впрочем, хуже и вправду уже быть не может.
— А помните, — оживился первый из мужчин, как правитель, у которого гостил Насреддин, спросил у него: «Ответь мне, что больше — рай или ад?»
— И что же ответил ему Насреддин? — спросил тощий.
— Он ответил, что рай больше. Потому что бедных на свете гораздо больше, чем богатых.
— Ха, ха-ха, — осторожно засмеялись мужчины, не забыв при этом оглядеться по сторонам. Ходжа лишь снисходительно улыбнулся, ничего не сказав. Икрам только покосился на ходжу.
— А вы слыхали историю про дождь и муллу? — продолжал первый, когда все отсмеялись. — Дело было так: однажды Насреддин с друзьями сидел в чайхане, и вдруг случился дождь. Ходжа увидел, что по улице несется со всех ног мулла. «Эй, мулла! — окликнул его Насреддин. — Почему ты бежишь от даров Аллаха? Ведь ты сам всегда твердил, что дождь в наших краях — это божья милость». Мулла не нашелся что на это ответить и важно пошел, ступая прямо по лужам. Разумеется, он вымок до нитки, а на следующий день заболел и сильно охрип. А когда он выздоровел, то непременно решил отомстить Насреддину.
Рассказчик остановился и отхлебнул из пиалы.