— О-ох, — протянул он, силясь подняться на руках. Прислуга подхватила Пулата подмышки и помогла встать богачу на ноги.
— Вот, я же предупреждал тебя, — заметил ему ходжа. — Ну, ладно. Некогда мне, столько дел еще. И не сердитесь больше, слышите?
— Ну, погоди, старая лиса! — процедил сквозь зубы Пулат, расталкивая прислугу. — Еще поглядим, кто будет смеяться последним…
Он еще что-то ворчал и бубнил по дороге к дому, но слов его из-за расстояния и разделявшего дворы забора было не разобрать.
Внимательно слушавший их перепалку Икрам, побоявшийся выйти из дому, заметил ходже, когда тот вернулся в дом и как ни в чем не бывало продолжил отмерять новенькие бревна для потолочных балок:
— Зря ты это затеял, ходжа. Пулат очень влиятельный у нас человек. Не такой, конечно, как мулла или мираб, но все же. Да и судью ты нашего плохо знаешь.
— Если честно, я его не знаю вовсе, — ответил ему ходжа. — Но разве это имеет большое значение? Судей я на своем веку перевидал огромное множество, и все они как один были продажными ослами, судящими не по шариату, а по подношениям. Разве ваш судья белая овца и выбивается из судейского ослиного стада?
— К сожалению, нет, — печально вздохнул Икрам. — Тем более, не понимаю, зачем ты связался с Пулатом из-за этой стены, будь она проклята во веки веков! И если он окажется правым в суде — а он обязательно им окажется, помяни мое слово, — то плакал мой дом. Ох, ходжа, ну зачем ты все это затеял, а?
— Много говоришь, — только и сказал ему Насреддин, — Лучше бери бревно и поднимай — словами дом не построишь.
— А есть ли смысл его строить? Послушай, я вот что думаю: может, пойти извиниться перед Пулатом и заделать эту дыру, пока еще не поздно?
— Глупости! Пулат должен понять: богатства не делают человека богоравным, и мир вращается отнюдь не вокруг богатеев и не для них. Скорее уж, они вьются вокруг него.
— Как мухи над навозом, — развеселился Саид, стоявший в сторонке.
— Скорее, как осы над медом, — поправил Насреддин Саида. — Ты же не хочешь обидеть Икрама или меня? Себя, разумеется, ты вправе сравнивать с чем угодно — этого я тебе запретить не могу, — ходжа подмигнул Саиду, крякнул, закидывая на плечо тяжелую балку, но к нему мгновенно подскочил Саид.
— Отойдите, ходжа. Я сам! Пусть я и большая куча смердящего навоза — возможно, так оно и есть, — но я не позволю надрываться старому человеку.
— О горе мне! — всплеснул руками Насреддин. — Дашь ты мне, наконец, поработать, о яд моей души? Я еще вполне полон сил. Да-да, и не смотри на меня так!
— Если вам так хочется, можете вставить оконные рамы, — ответил ему Саид, ловко взбираясь по лесам с бревном на плече. — Они не такие тяжелые.
— О-хо-хо, — вздохнул Насреддин и поплелся на двор, туда, где были сложены новенькие окна и сколоченные Икрамом двери. В конце концов, Саид в чем-то прав — годы у Насреддина уже не те, чтобы скакать по стенам с бревнами на плечах. Но ходжа не привык сидеть без дела, когда рядом работают другие. Может, оттого он до сих пор был достаточно бодр и полон сил?
Когда ходжа заканчивал устанавливать на место второе из окон, а Саид с Икрамом установили в пазы и закрепили четвертую балку, в калитку ввалились двое стражников и замерли по обе ее стороны. За ними вошел худой человек с мрачным и серым лицом и, оглядев двор и стройку, остановил свой взгляд на стоявшем на стене Икраме.
— Дехканин Икрам! — произнес он сухим гортанным голосом. — И старик, что проживает с тобой. Вас немедленно требует к себе наш досточтимый кази!
— Ну вот, — вздохнул Икрам, слезая со стены, — началось. Говорил же…
Ходжа ничего не ответил, а только засунул за пазуху нужные бумаги и ободряюще похлопал по плечу Икрама.
— Не расстраивайся раньше времени. Я уверен, все еще обойдется.
— А-а, — только и отмахнулся дехканин и поплелся к калитке, где его ожидали слуга судьи и стражники.
— А ты, Саид, — обернулся Насреддин, — подожди нас здесь. Мы скоро вернемся.
— Не тот ли это Саид, которого уже трижды сажал наш благородный кази? — прищурился слуга, вглядываясь в потное, чумазое, в потеках лицо Саида.
Тот икнул и, попятившись, спрятался за стену.
— Впрочем, — пожал слуга плечами, — насчет него указаний не было. Он может остаться. Хотя, нужно заметить, странные у тебя друзья, дехканин.
— Уф-ф, — донеслось из-за стены, за которой прятался Саид.
— Поспешите! — поторопил слуга Насреддина с Икрамом. — Справедливейший не любит ждать. Ему не до того.