— Кто бы ни пришел на его место, а ему нужно время, чтобы освоиться здесь, навести связи. К тому же, я уверен, судьба прежнего муллы должна немного попридержать его пыл и спесь. Главное — не давать ему спуску и не баловать, как вы это делали с прежним.
— Но почему мы всегда думаем о плохом? — не согласился с ним Икрам. — Возможно, новый мулла окажется хорошим человеком, и наши опасения напрасны.
— Все возможно, мой друг, — не стал спорить с дехканином Насреддин. — Почему бы хорошему человеку не стать муллой? Только вот очень многих хороших людей сгубили властолюбие и жадность — эти едва ли не самые худшие из пороков.
— Кстати! — спохватился Икрам. — А ты слыхал, что пропал Зариф?
— Как пропал? Куда? — нахмурился ходжа.
— Никто не знает. Но сегодня, когда мы шли домой, я немного отстал от вас, заговорив с Садыком об урожае, и он поведал мне, что вчера заглянул к Зарифу отдать долг. Слуга же сказал, что того нет дома.
— Может, он вышел куда-нибудь прогуляться?
— Нет, нет. Слуга сказал, что его не будет день, а то и два. Он отбыл по крайне срочным делам.
— И часто с ним это случается?
— Очень редко. На моей памяти он покидал селение всего лишь дважды, но это было давно.
— Это плохо, — вздохнул Насреддин, выравнивая доску по предыдущей.
— Что тебя беспокоит?
— Странно все, что случается вдруг, особенно если это связано с вашим баем Зарифом.
— Почему?
— Скажи, какие у богатого землевладельца могут быть срочные дела, по которым он должен отбыть куда бы то ни было? Все его имущество находится здесь — это ваши поля и сады. А что ему делать в чужих краях?
— Ну, мало ли, — пожал плечами Икрам. — Всякое случается. Может, праздник какой где или, наоборот, горе.
— До праздников ли ему сейчас, — покачал головой ходжа. — И, тем более, не до чужих горестей. Ему бы свои проблемы решить. Бумагу-то Саид ему так и не вернул.
— А может, у него еще где-нибудь есть земля. Он богатый человек.
— Земли на свете много, но тех, кто хочет владеть ею еще больше.
— Вы хотите сказать, — усмехнулся Саид, — каждый грабит на своей земле?
— Вот именно, мой друг. В других краях есть свои Зарифы — какой им прок делиться друг с другом. Нет, мне все-таки кажется, что срочное дело, заставившее Зарифа спешно отбыть, как-то связано с бумагой. И со мной. К тому же куда отсюда можно попасть и вернуться обратно так быстро, если до ближайшего от вас селения как раз два дня пути? Получается туда-обратно четыре, ну, пусть, три дня, но никак не два и не день тем более. И потому место, в которое он спешит попасть совсем рядом.
Саид насторожился, и это не укрылось от наблюдательного ходжи.
— Бумага — вот причина его беспокойств, — повторил Насреддин.
— Думаешь, он еще не успокоился? Неужели она — эта бумага так важна для него? — нахмурил лоб Икрам.
— О, это очень ценный документ! Она ему может стоить многого. Но ее нужно применить только в подходящий момент.
— Когда же он наступит, этот ваш момент? — спросил Саид, возвращаясь к прерванной работе и лихо вколачивая один гвоздь за другим.
— Кто бы знал, мой друг, кто бы знал. Я еще не до конца сам разобрался, что тут у вас к чему.
— Значит, вы считаете, следует ждать каких-нибудь новых неприятностей?
— Почти уверен в этом.
— Почти?
— Всегда найдется место сомнению, если чего-то не знаешь наверняка. А ты ровнее вбивай, а то, не приведи Аллах, эти тяжелые доски рухнут нам на головы, и Зарифу уже не о чем будет беспокоиться, так как его проблема разрешится сама собой, — пошутил Насреддин. — Впрочем…
— Что? — замер Саид с отведенным вниз молотком.
— Вбивай криво.
— Но зачем?
— Так надо!
— Вы уверены в этом?
— О Аллах, долго ты собираешься мучить меня пустыми сомнениями? Делай, как тебе говорят.
Саид обернулся к Икраму, но тот только пожал плечами.
— Хорошо, я сделаю, как вы велите, только потом не обессудьте.
— Молодец! Только начни прибивать доски кое-как со следующей, — сказал ходжа, примерившись к чему-то на глаз. — А когда покончишь с этим, то сделай следующее…
И ходжа, понизив голос, объяснил Саиду, что тому надлежит делать.
Но оставим их на время предоставленными самим себе и перенесемся в горы, туда, где в одной из потайных пещер располагалось разбойничье логово, чьи обитатели держали в страхе не только селение, в котором остановился Насреддин, но и несколько близлежащих в трех днях пути. Это были кровожадные бандиты и убийцы, отъявленные воры и грабители, ради наживы не щадившие никого и охотно берущиеся за самую отвратительную работу, только бы за нее хорошо платили.