Потому кази нужен был свидетель, недорогой, но надежный. И выбор пал на Насреддина. К тому же именно он так ловко изобличил этого проходимца и душегуба Зарифа, и тут никто и ничего не сможет возразить. Выходило так, будто Шарифбек на правах пострадавшей стороны становился хозяином всего, что имел этот гнусный преступник.
Когда наконец кази завидел приближающегося Насреддина, он с трудом сдержался, чтобы не побежать ему навстречу — радости Шарифбека не было предела.
— О, ходжа, наконец-то! — воскликнул Шарифбек, едва тот ступил на первую ступеньку.
— Салам алейкум, уважаемый Шарифбек! — поздоровался с ним Насреддин.
— Салам, салам. Проходи в дом, у меня к тебе очень важное дело, — поторопил ходжу кази.
— У меня к вам тоже.
— Ходжа, я уверяю тебя: мое дело гораздо важнее твоего. Но зачем ты взял с собой этого… — кази поморщился, — этого Икрама?
— Поверьте, его присутствие необходимо.
— Разве? Впрочем, неважно! Пусть подождет снаружи.
— Нет, нет, он необходим именно внутри дома.
— Да? — занервничал кази. Лишние глаза и уши ему были вовсе не нужны. — Ты настаиваешь?
— Именно, справедливейший.
— Ну, хорошо. Пусть будет, как ты просишь, — сдался Шарифбек. Вынужденная задержка раздражала его. В конце концов, чем может помешать им этот оборванец?
Когда они вошли в дом, Шарифбек тут же взобрался на возвышение и начал:
— У меня к тебе очень выгодное предложение, ходжа. Помнишь Зарифа?
— Конечно, помню.
— Так вот, я… м-м… мы! Да, именно мы с тобой, должны что-то сделать с тем, что оставил Зариф.
— Что вы имеете в виду? — наивно вскинул брови Насреддин.
— Ты не понимаешь? Его накопления, земля, дом. Это большие деньги, ходжа! Очень большие. — Сказав так, Шарифбек облизнул пересохшие губы.
— Догадываюсь, — кивнул в ответ ходжа.
— Зариф очень меня огорчил, очень. Подослал убийцу — сначала к тебе, а потом и ко мне, — снюхался с Мустафой, ай-яй! — сокрушенно покачал головой Шарифбек. — И поэтому, мне кажется, будет вполне справедливо в оплату наших с тобой страданий разделить его имущество между пострадавшими от его черных делишек. Как ты считаешь?
— Интересная мысль, — согласился, немного поразмыслив, ходжа.
— Правда? Я так рад, — поерзал на курпаче Шарифбек. — Я знал, ходжа: ты деловой человек. С тобой можно иметь дело. К тому же ты спас меня от этого треклятого разбойника. Выходит, ты мне друг! Правда? — с надеждой спросил кази.
— И что же справедливейший кази имеет мне предложить? — уточнил Насреддин, уклонившись от ответа.
— Я хочу тебе предложить двадцатую часть всего, чем владел Зариф. Мы сделаем все по закону, ни о чем не беспокойся!
— М-м. — Ходжа сделал вид, будто раздумывает над предложением, и принялся оглаживать бородку.
— Ты сомневаешься? Да, ты прав. Я бы тоже сомневался на твоем месте. Что такое двадцатая часть? Тьфу! Я дам тебе пятнадцатую часть! Нет? Десятую, десятую часть! Ходжа, имей совесть — все-таки это я едва не отправился на тот свет от руки этой собаки Юсуфа, или как там его.
— Да, но если вы помните, то я тоже по чистой случайности избежал подобной участи.
Шарифбек нахмурил лоб и прекратил крутить четки. Ему этот разговор совсем не нравился.
— Сколько же ты хочешь получить, в таком случае? — спросил он, недовольно пожевав губами. — Не половину же, в самом деле!
— Конечно, нет.
— Уф-ф, ходжа! — выдохнул Шарифбек с непередаваемым облегчением. — Не пугай меня так больше, ладно? Так сколько же ты требуешь?