Глава 7
Я скажу вам, что не так с нашим обществом.
Никто больше не пьет из черепов своих врагов.
Пари так и не позволила мне сжечь дотла ее салон дефис квартиру, чтобы избавиться от улик. Беда в том, что полностью оттереть брызги крови невозможно. Поэтому, вместо того чтобы раскрывать преступление, я планировала одно из них скрыть. Плюс у меня уже имелись кое-какие наметки. Оставалось только заручиться помощью друга.
В итоге я несколько раз пыталась дозвониться этому самому другу — ясновидящей по имени Николетта Лемэй, которая по ночам в кошмарных снах видит, как умирают люди, глазами самих умирающих. Слава Богу за изобретение психотерапии.
Трубку Николетта не брала, а значит, либо она заблокировала мой номер (что можно понять), либо находилась на работе. Надеясь на последний вариант, я помчалась обратно к офису, прыгнула в Развалюху и двинулась в пресвитерианскую больницу, где Николетта работала в послеоперационном отделении.
Десять минут спустя я стояла у сестринского поста и ждала, когда она появится из-за какой-нибудь двери. И Николетта появилась, выбрав почему-то дверь с табличкой «Гастроэнтерология. Входа нет». Шла Николетта быстро, но, едва взглянув на меня, удивленно притормозила.
Обо мне она знала только необходимый минимум, но этого хватило, чтобы она занервничала. Мигом придя в себя, она натянуто улыбнулась и пошла дальше, вот только коридор тут был длинным.
Николетта Лемэй может похвастать естественной красотой, кожей цвета корицы и длинными, ниже талии, черными волосами, которые сегодня были собраны сзади и заткнуты под шапочку. А венчали всю эту красоту глаза. Огромные. Темные. Соблазнительные… Чтобы заиметь хотя бы что-то похожее на такие глаза, люди выкладывают уйму денег на подводки и накладные ресницы.
— Чарли, — поздоровалась Николетта, остановившись передо мной. — Как вас сюда занесло?
Может быть, зря я все это затеяла. При виде меня она заметно занервничала и просто излучала нервозность, о которой не менее ясно говорил выступивший на лбу и над верхней губой пот.
— Просто заскочила поздороваться.
Да уж, выкрутиться теперь будет непросто.
— Очень сомневаюсь, — сощурилась Николетта и вдруг, наклонившись ко мне, прошептала: — Что-то случилось?
— Ну… как бы… да, но не в том смысле. Кстати о птичках. Вы, похоже, нервничаете. Все в порядке?
— Нет. Только что мне показалось, что я на минутку заснула.
— Надеюсь, что все-таки нет. — Я быстренько обняла собеседницу. — Когда вам кто-то снится, он умирает через пару дней.
— Не всегда.
— Правда?
— Иногда он умирает в тот же день.
Я рассмеялась и уже серьезнее спросила:
— Так как у вас дела?
— Ничего, — пожала красивыми плечами Николетта. — Никаких убийств, иначе я бы позвонила. С нашей с вами встречи было всего три случая, но все по естественным причинам.
— Что ж, отлично. Даже замечательно.
Я попялилась на обои, на степлер на столе, на стакан с ручками, вокруг которого кто-то повязал желтую ленту.
Николетта хихикнула:
— Так вы расскажете, зачем приехали, или нет?
Осознав, что моя просьба может показаться ужасной, я прикусила губу. Однако назад дороги не было.
— Может, отойдем? — предложила я и жестом позвала Николетту подальше от сестринского поста, пока мы не оказались у входа в зал ожидания, где сидела пара, явно не находящая себе места от переживаний. — Я хочу попросить вас об услуге. И услуга, мягко говоря, немаленькая.
— Я заинтригована.
— Я рада, поскольку то, что я скажу, может показаться ужасным, поэтому постарайтесь не принимать все сразу в штыки.
— Чарли, пусть мы с вами не так давно знакомы, но однажды вы оказали мне огромную услугу. Полагаю, меньшее, что я могу сделать, — это ответить вам тем же.
— Вы ничем мне не обязаны, Николетта. Вы ведь это знаете?
— Разумеется. Но хорошая карма никому не помешает.
— Тоже верно. — Все-таки она мне нравится! — В общем, не могли бы вы стащить для меня пару литров крови?
Не распознать удивления на лице Николетты было просто-напросто невозможно. Она явно не ждала, что я попрошу ее совершить преступление. Странно.
— Могу я спросить, зачем вам понадобилась кровь?
— Лучше вам не знать.
— Хм-м. — Николетта поджала губы, обдумывая ответ и решая, как бы поделикатнее выразиться. — Нет.
Что ж, это было не так уж сложно.
— Ладненько. Спасибо, что уделили мне время.
Мягко рассмеявшись, Николетта потянула меня назад, когда я уже собралась уходить, подалась ближе и шепнула:
— Дело не в том, что я не хочу вам помочь, а в том, что не могу. За каждый пакет крови нужно расписываться.
— Серьезно? Неужели их так часто крадут?
— Такие порядки, — пожала плечами Николетта. — Единственный способ украсть кровь и не попасть на скрытую камеру — это ограбить банк крови или один из фургонов для донорского забора крови среди населения.
— Вот оно что, — протянула я, прямо-таки чувствуя, как мысли понеслись вскачь.
— Я пошутила. Вы же это поняли, правда?
Я попятилась.
— Ну конечно! Еще как поняла. — Надо было спешить, потому что мне предстояло спланировать идеальное ограбление. — Большущее спасибо. — Я развернулась и пошла к выходу, но на полпути оглянулась. — Маме удалось выдать вас замуж? Когда мы разговаривали в последний раз, она собиралась дать объявление в газету.
— Ага, собиралась, но от объявлений, оказывается, никакого толку. Мама говорит, мои яичники вот-вот усохнут, и не видать ей внуков.
— А не слишком вы для этого молоды? — фыркнула я.
— Так я ей и сказала. А она твердит, что у нас в семье генетическое отклонение, которое называется «ранняя дисплазия яичникового развития».
Тут я рассмеялась вслух, но резко умолкла.
— Минуточку. Это взаправдашняя фигня?
Сложив руки на груди, Николетта улыбнулась:
— Нет.
— Что ж, удачи с мамой.
— Спасибо.
***
На обратном пути в офис я позвонила Куки:
— Привет, Кук. Выясни как можно скорее, будут ли сегодня вечером по городу ездить фургоны для забора крови.
— Вроде фургонов Красного Креста?
— Именно. Мне срочно нужно один из них обчистить.
— В смысле? Ты собираешь ограбить фургон для забора крови?
— Ответ утвердительный.
— Могу я поинтересоваться зачем?
— Затем, что ограбить фургон проще, чем здание. В здании охрана лучше.
— Не сомневаюсь, что охрана у них хоть куда. Но я не о том. Какая муха тебя укусила, чтобы ты вдруг воспылала желанием стащить кровь?
— Это для проекта.
— Какого?
— Эм-м… кровавого.
— Чарли…
— Слушай, просто доверься мне, лады? Мне нужна кровь разных людей.
— А ты не думала, что кровь, которую ты планируешь украсть, люди отдают не просто так? Вдруг кто-то умрет, потому что в больнице не хватит нужной группы крови?
— Ну уж нет. Не могла ты бросить мне в лицо такой кошмар.
— Еще как могла. Ты где?
— В Развалюхе. Во всех смыслах. За «Вороной».
В окне сверху появилась голова Куки.
— Почему ты там сидишь?
— Потому что пока не хочу выходить.
— А почему ты не хочешь выходить?
— Потому что жду, когда отсюда свалит сердитый архангел, который пялится в мое окно! — Последние два слова я проорала, очень надеясь, что послание дойдет до Михаила. В конце концов, он сам посланник Божий, блин!
Увы, никуда он не свалил, а продолжал возвышаться надо мной зловещей статуей. От сочетания темных волос, серебристых глаз и огромных крыльев захватывало дух.
— У твоей машины стоит ангел?
В окне появилась еще одна голова. Под покровом и в декорациях простеньких одежд. И дело тут не в отсутствии денег и не в наличии дурных привычек.