— Важно лишь то, чтобы я это нашел.
— О’кей. Я могу помочь.
Судя по изменившемуся выражению лица, я бы сказала, что он мне не поверил ни на йоту.
— А что потом, пожирательница богов? Отужинаешь моей душой? — Его голос завораживал, наполнял теплом, заливал каждую клеточку во мне восторгом и отзывался эхом глубоко внутри. — Проглотишь мое сердце и объявишь его своей добычей?
Мне хотелось сказать «А почему бы и нет? Баш на баш. Мое ведь сердце давно принадлежит тебе», но я промолчала.
Похоже, мне и не нужно было ничего говорить. Красивое лицо потемнело, но не от гнева.
— Перелезай ко мне, — сказал Рейес так тихо, что я едва расслышала.
Пришлось отчаянно бороться с порывом сделать, как было велено.
— Не могу, — покачала я головой. — Мне на похороны надо. Плюс ты сам говорил: ты не мой муж.
Последние слова я сказала с вызовом. Если Рейес где-то здесь, пусть поборется, в конце концов!
Рейазикин же долго не раздумывал и атаковал меня огнем. Я почувствовала, как жаркие язычки ласкают самые нежные, чувствительные и сокровенные части тела.
— Рейазиэлю необязательно об этом знать.
Пришлось сопротивляться гравитации, которую рождало одно его присутствие. Чтобы прийти в себя, я прикусила изнутри щеку.
— Ты не боишься, что я съем твою душу?
Мы снова встретились взглядами в зеркале, пока наконец я не моргнула, разрушив какую-то неведомую магию.
— Боюсь. И боялся сотни тысяч лет.
— И все же сидишь со мной в машине. Видимо, не такая уж я страшная.
— Ты просто дура.
Эти слова меня задели, но вида я не подала.
— И почему же?
Рейес отвернулся к окну.
— Надо было съесть меня много эпох назад, когда был шанс.
Я глянула за плечо.
— Если бы я тогда тебя съела, то тебя у меня бы не было. Не было бы Рейеса.
— Никого из нас у тебя нет. Все, что у тебя есть, — это сомнения, подозрения и вечное противостояние.
— Ошибаешься.
— Ты еще глупее, чем я думал.
И снова я не стала возмущаться и бросаться ответными оскорблениями, а через мгновение голос Рейеса снова стал еле слышным:
— Перелезай ко мне.
— Скажи мне имя священника.
— Мне оно неизвестно.
— Так ты соврал?! — ахнула я, утопая в океане разочарования.
— Я же злой бог, — бросил Рейес вместо всяких объяснений.
— Ничего подобного! — едва не заорала я, свернула наконец на обочину и, остановив Развалюху, повернулась к Рейесу. — Ты непокорный, строптивый и, может быть, даже буйный. Но точно не злой.
На миг на прекрасном лице отразилось удивление, но Рейес быстро взял себя в руки и вдруг улыбнулся так, словно открылись небеса и засияли для него одного:
— Такими словами ты уговорила моего Брата не посылать меня в божественное стекло? В ад, который он обманом заставил меня сотворить?
— Не знаю. Не помню.
— Я совсем близко, — вдруг добавил Рейес, взял меня за руку и прижал мою ладонь к своему сердцу. — Прямо сейчас ты можешь проявить мудрость и поглотить меня до того, как я найду созданное из углей и пепла.
— Когда ты его отыщешь, что ты с ним сделаешь? — спросила я, пытаясь выудить хоть что-то, что даст мне подсказку, поможет понять, что именно разыскивает Рейазикин.
— Не твое дело. Тебя должно волновать лишь то, что происходит прямо сейчас.
Отпустив мою руку, он откинулся на спинку сиденья и положил ладони с обеих сторон от себя. Иными словами, Рейес испытывал мою волю, предлагал съесть его прямо сейчас. Ну или заняться с ним сексом. Кто его, блин, теперь знает!
Одному Богу известно, как мне хотелось сделать и то, и другое.
— Время вышло, — сказал Рейес и исчез.
А я успела только моргнуть. Только что он был здесь, а через долю секунды испарился.
Я вздрогнула. Его притягательность была настолько мощной, что в голове не осталось ни единой внятной мысли. Однако все желание и тоску начисто смыло тонким голоском, раздавшимся с пассажирского сиденья.
— Кто это был? — спросила Слива.
Несколько секунд я пялилась на нее с отвисшей челюстью, пытаясь уложить в голове, что она рядом, а потом набросилась на нее с объятиями.
Сахарная Слива — девятилетняя девочка-призрак, которой легко можно дать и все тридцать. Наполовину прелесть и наполовину демонское чадо, она жила с Рокетом в дурдоме, пока Рейес не сровнял его с землей.
Довольно долго Слива терпела мои обнимашки, пока наконец не начала меня отталкивать.
— Где ты была, золотце? Ты видела, как разрушили лечебницу?
Вдруг она знает что-то о том, что ищет Рейес?
— Нет, я искала брата, но так и не нашла. Ты обещала мне поискать его.
Ее брат, офицер Дэвид Тафт, ни с того ни с сего подался в отпуск, и с тех пор в полицейском участке его не видели. Я расспрашивала о нем дядю Боба, но, похоже, тот не очень-то волновался об исчезновении Тафта. С заявлением о его пропаже никто не приходил. Вот только единственный родственник Тафта сейчас сидел у меня в машине, и заявиться в полицию этот родственник ну никак не мог. Правда, у Тафта наверняка были друзья. По крайней мере я так думала. Но никто из друзей тоже не заявлял о его исчезновении.
Я как раз собиралась заняться поисками, когда ад сорвался с цепи. Причем в буквальном смысле.
— Прости, солнышко. Обещаю, я его найду. Ты Рокета видела? С ним все в порядке?
— Ты правда-правда найдешь Дэвида? Клянешься на мизинчике?
Мы сцепились мизинчиками, и я, видимо, поклялась жизнью собственного пальца. На самом деле я никогда до конца не понимала, в чем смысл традиции клясться на мизинчиках.
— Ну ладно, солнышко. Где сейчас Рокет?
— Играет.
— В психушке?
— Нет, с другими детьми.
— С какими такими другими детьми?
— В «Чак-И-Чизе»[27].
Я моргнула, пытаясь представить себе Рокета, играющего в комнате, битком набитой детьми, хоть где-нибудь, не говоря уже о «Чак-И-Чизе».
— Он любит играть в «Прибей крота». Говорит, забавная игра.
— Ну, он прав.
— Наверное. В общем, мне пора возвращаться. Я уже искала Дэвида везде, где только могла. Твоя очередь.
Не успела я сказать ни слова, как Слива испарилась. А я, видите ли, стояла и теряла время на обочине федерального шоссе, когда мне позарез надо было попасть на похороны.
Глава 17
Видимо, «назло» не лучший ответ на вопрос «Зачем вы совершаете все свои поступки?».
До самого Эль-Пасо у меня в голове крутились всего два слова, которые как нельзя лучше описывают этот город. «Обалденные» и «тако».
Ладно-ладно! Эль-Пасо может похвастать не только обалденными тако. Там есть не менее обалденная энчилада, а еще такие же тамале и гордита. Не сразу, но до меня все-таки дошло, что я хочу есть. Плюс бензин почти кончился.
Когда впереди замаячил город, я попробовала переодеться прямо за рулем. Несколько раз пересекла сплошную, пару раз чуть не погибла, но в итоге все же съехала на обочину и остановилась, пока по моей милости никто не умер. Раздевшись под восторженные сигналы дальнобойщиков, я напялила маленькое черное платье, которое откопала у меня в шкафу Куки, и которое я не носила лет пятьдесят. Меня словно жгутом перетянули. Оставалось только поблагодарить богов за то, что в последние дни я почти не ела.
К сожалению, Куки забыла об одной важной детали, без которой маленькому черному платью не обойтись. Туфли. Значит, моим ботинкам придется вписаться в наряд, хотят они того или нет.
На церковную службу я опоздала, зато благодаря чудесам GPS без проблем нашла ритуальное бюро, набросила на плечи куртку и пошла в толпу приглашенных на похороны.
Почти все были в черном. Ряса католического священника развевалась на ветру, пока он толкал прощальный монолог и расхваливал Гектора и всю его семью, называя их столпами общества.
Служба была в самом разгаре. Я обошла толпу, чтобы получше присмотреться к семейству Гектора. К счастью, никто меня не остановил. Повсюду стояли телохранители, но им хватило вежливости вести себя вполне сдержанно и не скрутить меня в морской узел. Впрочем, мое появление заметили, и теперь с меня не спускали глаз.
27
«Chuck E. Cheese» («Чак-И-Чиз») — сеть семейных ресторанов и развлекательных центров, где подают пиццу и другие продукты фаст-фуда.