Хлоя опустила взгляд, глядя на него сквозь ресницы.
— Мне придется привыкнуть к самостоятельности.
— Но если бы ты осталась здесь, тебе бы не пришлось.
То, что произошло в торговом центре, ничего для нее не изменило. Это только укрепило ее в мысли, что она должна продолжать бежать.
— Элль больше не придется присматривать за мной. Она наконец-то сможет наслаждаться учебой в колледже, а я не буду ей мешать. Я хочу этого для нее.
— А как же ты? Что насчет меня? —Он старался, чтобы его голос звучал ровно.
— Я приспособлюсь. Это будет хорошо для меня. У тебя есть Неро, Винсент и твоя работа в отеле-казино, и ты будешь так занят, что даже не вспомнишь обо мне.
— Я буду помнить тебя... — прошептал Амо.
Ее сердце начало болеть за него. Она чувствовала, как ее решимость начинает улетучиваться. Если она не выйдет из машины, то есть страх, что она может передумать.
— Что ты несколько месяцев провожал меня на занятия? Что моя лучшая подруга - девушка твоего друга?
Амо стукнул рукой по рулю.
— Ты не похожа ни на одну другую девушку, которую я знаю, Хлоя. —Успокоив дыхание, он прошептал слова: — Я люблю тебя.
Сердце Хлои забилось в груди. Это было именно то, чего она боялась.
Выскочив из машины, она побежала к входной двери. Он не может. Он не может любить меня.
— Блядь, подожди! — Амо бросился к ней с умоляющими глазами.
Убей. Ты должна убить то, что между вами, чтобы не убить его...
— Мы друзья, Амо. Если я останусь... Я не могу. Я никогда не стану тем, кто тебе нужен. Тебе нужна девушка вроде Элль или Лейк. Даже такая девушка, как Кассандра, была бы лучше меня. Ты любишь быть со своими друзьями, а я люблю быть одна. Вот почему я ухожу, — солгала она ради Амо. Он заслуживал нормальную девушку, а не ту, которая боится собственной тени.
— Никто не любит быть в одиночестве, — мягко сказал он ей.
Хлоя пожалела, что не может смахнуть обычные слезы, а не призрачные, которые так и норовили скатиться по ее щекам.
— Я ненормальная, я ненормальная. — Сделав резкий вдох, она возненавидела себя за слова, которые собиралась произнести. — Ты сам это сказал.
Амо побледнел.
— Чертов урод! — прозвучало в ответ, а затем раздался смех, наполнивший пространство непрерывным эхом слова «урод».
Она видела, как он произнес это слово на первом курсе, когда она впервые вошла в обеденный зал со своими новыми шрамами.
Он отвернулся от нее.
— Почему ты ничего не сказала?
— А что я должна была сказать? —Хлоя положила руки на входную дверь. — Пока, Амо.
Слезы наполнили его глаза.
— Я не хотел этого...
Я знаю, что ты не хотел.
— Все в порядке, Амо. Мы квиты. Я назвала тебя зверем. — Она открыла дверь и вошла внутрь. Затем она протянула руку, чтобы закрыть дверь. — Меня не получится исправить. Ни ты, ни кто-либо другой. Я просто сломлена. — Закрытие двери и его блестящий темный взгляд как-то сломили ее еще больше.
Хлоя вытерла шрам на щеке, почувствовав влагу. Наконец-то упала одна настоящая слеза.
Мне так жаль, Амо...
***
Хлоя быстро запихнула чемоданы в багажник своей машины, желая успеть уехать до того, как ее родители вернутся с ужина после заседания городского совета. Последний чемодан, который она взяла из маминого шкафа, так как не смогла достать купленный, был наконец засунут в багажник.
После ухода Амо Хлоя решила, что ей нужно уехать... сейчас. Она боялась увидеть, как будет чувствовать себя утром, и не хотела давать Амо шанс встретить ее в аэропорту до вылета самолета. Поэтому она позвонила и попросила изменить рейс, чтобы улететь через три часа.
Она написала две записки. Одна была для Ланы, которую она оставила в шкафу для уборки, в ней она писала, что любит ее и чтобы она не волновалась, а также извинялась за то, что не попрощалась с ней в живую. Вторая записка была для родителей, в ней она сообщала, что решила уехать пораньше и что ключ от ее машины будет положен в потайной ящик для ключей над шиной.
Было грустно, что тот, кому она призналась в любви, оказался не тем, о ком можно было подумать.
Сев в машину, Хлоя в последний раз взглянула на дом, который никогда не был домом, а был ее тюрьмой. Уезжая, она почувствовала, как цепи начинают медленно разрываться, когда она оставила позади свою тюрьму, а затем и город. Вырваться на свободу было главным чувством, которое она запомнит навсегда.